https://archiveofourown.org/works/10703100

Чёрт побери, чёрт побери, чёрт побери. Изабела была достаточно далеко, чтобы притормозить и рискнуть обернуться. Ей было видно, как дым поднимается от города. Ей казалось, она сможет расслышать крики, если сосредоточится. Кунари пошли в атаку, и она была уверена, что Хоук будет посреди этого хаоса... Стелла будет посреди этого хаоса. За последние несколько лет она сблизилась с Хоук, с этой её лихой улыбкой и мрачным чувством юмора. Сильнее, чем ожидала.   

Любовницы. Слово, которое ей было не совсем комфортно использовать. Оно могло означать что-то случайное, горячее, быстрое или что-то долгое, медленное, постоянное. Ей казалось, она знала чего хочет. А потом она увидела одну из редких улыбок Стеллы. Она почувствовала, как её сердце пропускает удар и что-то вдруг встаёт на своё место и просто ощущается правильно. Возможно это был мир, её жизнь. Она никогда не думала, что улыбка в состоянии захватить её сердце, как сделала улыбка Стеллы. Она никогда не думала, что может любить звук смеха сильнее, чем шум волн, разбивающихся о берег. Море всегда было её домом. Она никогда не думала, что домом может стать человек.

Тяжесть Фолианта оттягивала ей руки. Балласт, который так хотелось сбросить или швырнуть в огонь и позволить сгореть. Она с самого начала знала, что искали кунари. Знала, что они никогда не покинут Киркволл. Не без Фолианта. Почему они такие упрямые? Почему они не могли просто написать ещё один Фолиант и позволить ей оставить этот себе?

Ей взгляд скользил от освещающих ночное небо огней к Фолианту в руках. Она впервые сомневалась, с тех пор, как заполучила его в свои руки. Зачем он ей нужен? Была ли эта книга важнее горящих тел уничтоженных местью кунари? Был ли Фолиант важнее, чем Стелла? У неё перехватило дыхание от мысли о пронзающем Стеллу мече Аришока. О том, как он поднимает её тело на мече для демонстрации. Как пример, чтобы никто больше не рискнул спорить с ним, бросать вызов его силе.

Она думала о Стелле, поливающей кунари стрелами, пока её колчан не пустеет. Она думала, как та использует лук для удара, перед тем как достать кинжалы. Она бы рубила и резала плоть до тех пор, пока мышцы не закричали от усталости и даже после продолжила бы сражаться. Она думала о наседающем на Стеллу кунари. Она могла представить отчаянный взгляд, с которым та оглядывается на своих спутников, поверженных клинками и копьями кунари.   
 
"Изабела!" -- Стелла звала бы её на помощь, искала её взглядом, потянулась бы к ней, только чтобы обнаружить, что её там нет. Клинок Аришока пронзил бы её со спины. Возможно по её щеке прокатилась бы слеза. Почему любовница бросила её, было бы последним, о чём она подумала.

-- Чёрт побери!

Изабела подавила желание бросить Фолиант. Это просто её воображение. Она верила, что Хоук и её маленькая банда неудачников смогут победить кунари. Она своими глазами видела, на что способна Стелла. И в тоже время... Она не могла выкинуть представленное из головы. Она всё ещё слышала, как Стелла зовёт её на помощь.

Она была так близка! Кунари будут слишком заняты захватом и уничтожением Киркволла. Они слишком поздно заметят, что она сбежала. Она будет далеко, вне досягаемости для них. Но перестанут ли они когда-нибудь её искать? Будет ли она постоянно в бегах? Будет ли постоянно гадать, что бы было, если бы она осталась? Она насмешливо фыркнула. Если бы она осталась, она бы была мертва или захвачена кунари. Не так она хотела жить. Или скорее умереть. Она не хотела оказаться в цепях или быть обращённой в Кун. Она хотела свободы!

Но мог ли Фолиант дать её свободу? Ей годами приходилось постоянно оглядываться и гадать, выяснили ли кунари, где она. Когда они придут за ней? Но со Стеллой она могла расслабиться. Будущее всегда было неопределённым, но со Стеллой она была уверена в одном -- Стелла была ей дорога, а она была дорога Стелле. Она видела сторону той самой Хоук, которую не видели другие -- мягкую и уязвимую.

Она помнила, как Стелла улыбалась: великолепно и очаровательно. Как быстро та становилась агрессивной и бросалась на защиту тех, кто был ей дорог, на её защиту. Как она сражалась, словно танцевала, как её кинжалы и стрелы становились продолжением её тела. Как она собирала волосы в хвост по время путешествий и распускала, позволяя каскадом обрамлять лицо, когда была дома. Как она превращалась в лужу любви со своим мабари. Как она целовалась: страстно, умело. Как она относилась к Изабеле, словно к сокровищу. К самой прекрасной драгоценности, которую вор мог попытаться украсть. Вместо этого украла она. Она совершила невозможное -- украла сердце воровки, украла её любовь.

Она развернулась на каблуках, оказываясь лицом к Киркволлу, ещё до того, как полностью осознала, что делает. Она даже не знала, жива ли ещё Стелла и кто-то из её знакомых. Она не знала, остался ли кто-то в живых, или кунари спалили всех. Но она знала, что это того не стоит. Фолиант не стоит потери той жизни, которую она начала строить. Фолиант не стоит дружбы, которую она только начала строить. Он не стоит женщины, в которую она начала влюбляться.

Так что вопреки здравому смыслу она возвращалась в Киркволл. Она рубила и резала кунари, которые пытались встать на её пути, прижимая Фолиант рукой к боку. Она прокладывала себе путь к центру города, к центру схватки. Если Стелла была жива, она будет там. И когда она добралась, она вошла спокойной и собранной. Её глаза нашли светлую голову, покрытую брызгами крови. И когда Стелла её увидела, её лицо озарилось от улыбки и облегчения.

И не смотря на все риски, не смотря на всё, что она бросала, эта улыбка стоила того, чтобы вернуться.