https://archiveofourown.org/works/15692895

Глава 1

Коннор считал пончики забавным стереотипом, тиражируемым популярной культурой, пока сам не стал настоящим детективом. Он тогда ехал после тяжелой смены и уловил запах, идущий от маленького магазина с чёрно-белой вывеской с символом пончика и аккуратно выведенным “Crosstown”.

У них шестнадцать разных вкусов. Включая, но не ограничиваясь, матте и фруктовой страстью.

Это была любовь с первого укуса.

И вот он здесь. Сидит на припаркованном около дороги рядом с магазином мотоцикле и наслаждается вкусом нового и улучшенного пончика с лимонным сиропом. Девушка за прилавком — Софи — знает его достаточно хорошо. И знает, что он на самом деле никогда не берёт как обычно. Он просто входит и спрашивает, чем они могут поразить его сегодня. Предположительно он попробует. И ох чёрт, Софи гений.

Резкий вкус лимонного сиропа идеально балансирует со сладостью глазури. И это ровно то, что ему нужно, чтобы забыть обо всех проблемах дня. Не то чтобы сегодня у него были поводы для недовольства — у него выходной, но этот сладкий грех поможет ему пережить любое дерьмо.

Неожиданный поворот случается, когда кто-то запрыгивает на сиденье позади него, от неожиданности он едва не давится последним куском, и кричит: “Гони!!!”

Вините неожиданность, вините шок, вините его мозг, который не совсем успевает за инстинктом или вините лукавый бархатный голос за его спиной и руки, обхватившие грудь. Но факт в том, что тело Коннора оживает, а вместе с ним и двигатель мотоцикла.

Секунды через три становится ясно, что чувака, кем бы он ни был, преследуют. И что Коннор, вероятно, делает себя соучастником чего-то незаконного — эти сирены позади… он быстро косится в зеркало заднего вида. Он не может разглядеть номер патрульной машины, но он может знать их.

Вот чёрт.

Ему следовало бы остановиться и сдать правонарушителя своим коллегам, но… Насколько неловко будет объяснять, почему он просто подчинился требованию незнакомца гнать от копов? Нет, назвался груздем полезай в кузов. Лучше всего уйти от патруля, войти парню в доверие, выяснить что он натворил и арестовать самостоятельно.

— Поверни там! — Резко приказал пассажир и Коннор почувствовал визг шин вдоль тротуара. Указание пришло в последний момент и пришлось резко поворачивать — и так,  этот парень привык удирать и знает как менять направление в последнюю секунду, чтобы осложнить преследование.

В душе Коннор начал наслаждаться этим. Странные ощущения — побыть разок с другой стороны. И он едва сдерживает смех, когда загадочный беглец показывает рукой вперёд и кричит:

— Туда!

Коннор ускоряется и они проскакивает в слишком узкий для патрульной машины переулок. Он осматривается. Близко к Ферндэйлу.

— Продолжай ехать до доков, — говорит незнакомец. Сейчас, зная что на хвосте нет полиции, он звучит намного спокойнее. И, воу, какой милый голос.

Нет, он должен собраться. Этот парень мог совершить тяжкое уголовное преступление. Милое звучание его голоса или приятное ощущение тренированных рук, обхватывающих грудь Коннора — несущественны. 

Для места, в которое они прибыли, доки — слишком громко сказано. Больше похоже на свалку лодок. У большой торговой — самая выдающаяся из них — на ржавых боках тянулась надпись Иерихон. Ведущая на неё платформа и строительные леса вокруг намекнули Коннору, что судно списано, но вероятно, именно туда они и направлялись.

Парковать мотоцикл в красно-коричневом от ржавчины корпусе лодки было жутко. Вокруг скрипит и стонет металл, но Коннор должен признать — его сердце всё ещё колотится от адреналина и атмосфера вокруг подстёгивает.

— Спасибо за это, ты реально оказал мне услугу. — Незнакомец соскакивает и отходит в сторону. Коннор может нормальное его разглядеть и срань Господня.

Он склонен простить большую часть преступлений за это лицо.

У незнакомца короткая стрижка, почти под ноль. Едва заметная щетина на резкой линии челюсти. И самые удивительные глаза, которые только видел Коннор: светло-голубой правый и ярко-зелёный левый. Прибавить к этому линялые серые джинсы, майку с молниями и кожаную куртку и он выглядит прямо как персонаж из киберпанковского комикса…

Подождите.

Он видел этого парня раньше.

В конце концов не каждый день в участок приводят вандала с гетерохромией. Маркус Манфред, страстный и печально известный политический активист. И, самую малость, шутка среди народа в участке: его “преступления” ни разу не тянули на ордер и он всегда мог выйти под залог, избегая проблем от своих протестов и авантюр.

В конце концов он сын весьма состоятельного художника Карла Манфреда, также известного своими экспрессивными взглядами и убеждениями. В юности он сам был тем ещё бунтовщиком, если рассказам отца Коннора можно было верить.

Хэнк, в итоге, старшего Манфред уважал, даже восхищался им. И когда Крис притащил Маркуса за граффити в поддержку ЛГБТ, нарисованное на весь плакат одного из этих “за жизнь” и “за семью” мероприятия… Хэнк определённо сделал парню поблажку и Коннор даже видел, как он шутил с печально известным Маркусом, пока готовили бумаги о залоге.

А ещё у них было фото граффити и, чёрт. По скромному мнению Коннора, это определённо было улучшение, по сравнению с плакатом.

Это не спасает Коннора от шока и почти мультяшного:

— … ты!!!

Макрус кажется позабавленным. Он мог узнать — или не узнать — Коннора сам, однако он куда лучше сдерживался. Он элегантно изгибает бровь вторя:

— … я?

— Ты… и я просто… — Коннор не может подобрать правильные слова и сдувается, — … что ты сделал на этот раз?

— Ничего слишком плохого… — убеждает Маркус невинным тоном, слишком невинным, чтобы быть настоящим, —  я, возможно, нарисовал красной краской слоганы на чьей-то машине.

— Прямо сейчас я должен тебя арестовывать, — и он бы мог. Он привычно, не смотря на выходной, взял с собой комплект наручников.

Маркус, вопреки ожиданиям, совсем не выглядел испуганным. Он выглядел преимущественно… заинтригованным.

И, оу, он заинтригован. До той ночи несколько недель назад Хэнка Андерсона он не встречал. Но, матерь божья, ему нужно поговорить с отцом, если он знал, что у лейтенанта такой горячий сын. Это могло всплыть, пока он разговаривал с Хэнком и тот заметил, как Маркус пялится на красавца с коричневыми волосами, вместо того чтобы слушать одно и тоже снова и снова.

Хэнк бесспорно легко отпустил его, но заставил пообещать хотя бы попытаться не влезать больше в неприятности и держать от них, неприятностей, подальше, если он хочет получить шанс с тем кудрявым парнем.

Ну. Технически в неприятности он пока ещё не вляпался. Он кусает нижнюю губу и видит, как его собеседник отслеживает движение.

Хм. Это может сработать.

Он обходит мотоцикл и влезает в личное пространство Коннора. Тот делает шаг назад. Маркус — вперёд.

— Ты должен… — шепчет он, демонстративно пристально вглядываясь, — вопрос в том… будешь ли?

Коннор не верит, что это происходит. Он отказывается это осознавать. Маркус пытается соблазнить его, чтобы избежать ареста? Технически у него выходной, так что это на самом деле пока не нарушение закона. Но намерение соблазнить офицера полиции это такой безрассудный поступок. Это глупо. Это… это безумно горячо.

От внимания Коннора не уходит, что как бы намерение в целом его не злило, он позволяет Маркусу подкатывать к нему. Он снова пытается отступить, только позволяя Маркусу окончательно загнать себя в угол около стены: ржавая труба слева и вентиляционная шахта справа.

— Как тебя зовут, офицер?

— … Коннор, — ему приходится сглотнуть чтобы сделать глубокий вдох — как он до этого дошёл? Маркус, возможно самый привлекательный парень, которого он только видел и может, только может быть, он понимает, что пытается донести своими сообщениями до мира Маркус. Но есть правильный способ, есть правила и законы, причины по которым ты не можешь просто…

— Это милое имя… Коннор. — Нельзя просто прошептать так чьё-то имя и не ожидать, что этот человек будет воображать вас на коленях перед собой. — Ты действительно собираешься меня арестовать? Ты собираешься заковать меня и отвезти?

— Я… это было бы… — у Коннора ещё никогда так не разыгрывались глупые фантазии. Но раз речь о несомненно вкусно выглядящих губах Маркуса он не может перестать думать об этом. И испачканные краской пальцы медленно водящие по его груди не помогают. —  Чем мы вообще занимаемся?

Он звучит так потеряно и беспомощно, что у Маркуса теплеет на сердце.

— Честно? Без понятия. — Признаётся он, пробираясь второй рукой на шею Коннора.— Но подозреваю, что у меня уже проблемы… И если от поцелуя с тобой их станет больше — так тому и быть. — Он тянется вперёд и робко касается губ Коннора. — Настоящий вопрос… Хочешь ли ты этого настолько, чтобы влезть в неприятности?

Руки Коннора уже зависли около боков Маркуса, но этого вопроса достаточно, чтобы он решился.  Он всегда так безукоризненно контролирует себя, такой строгий и правильный, постоянной прямой и ограниченный… Дикость, беспечные поиски неприятностей плещутся в разных глазах и скрытная улыбка  — по сути песня сирены. Он перестаёт думать и начинает чувствовать.

Маркус целуется так же, как делает большую часть вещей — с полной отдачей, неистово и безрассудно. Он открывает рот для Коннора с тем же лёгким доверием, с которым впустил его в своё маленькое убежище. И Коннор не разочаровывает: он действительно падает, он позволяет себе эту пробу, этот один срыв, ломающий все правила. И это на вкус как десерт после десерта.

Он не может удержаться и кусает Маркуса за нижнюю губу, когда случайно задевает её зубами. Судя по звуку, которого он добился, Маркус совсем не против. Особенно, когда руки проскальзывают назад, на лопатки, и начинают медленно гладить спину.
   
Маркус думает, выдыхая в поцелуй и коротко наклоняется назад, подставляя шею под атаки Коннора, что с этим ему выпал джек-пот. Он горяч, целуется всерьёз и, из той малости, что он успел узнать, сладкий как пиздец. Он будет ужасно себя чувствовать, но уже думает, как всё исправить. В конце концов Коннор кажется по настоящему милым парнем и он не позволит этому закончится на плохой ноте.

Все же… В любви и на войне.

Он позволяет рукам пробраться дальше и сжать задницу через джинсы. Определённо джек-пот, думает он с усмешкой и утягивает Коннора в ещё один поцелуй, пока тот толкается бёдрами вперёд за контактом.

— Блядь, — Маркус тихо шипит проклятья, чувствуя чужое очевидное возбуждение и неохотно отстраняется. — Мне будет так хреново из-за…

Маркус отходит ещё дальше, напоследок вытирая губы Коннора пальцами и раскрывает руки, показывая что в них.

— … этого.

Ключи выглядят невероятно знакомо…

Характерное клацанье металла раздалось эхом от корабля, когда Коннор попытался дотянуться рукой и обнаружил, что прикован к трубе.

— Эй! Ты…

Он был в ярости. Предсказуемо. Маркус едва выдержал преданное выражение.

— Мне жаль. Я не могу попасться сегодня!

— Ты говнюк манипулирующий...

— Нет! Пожалуйста, не думай так, — Маркус умоляет, возвращаясь назад и оставляя последнее касание на уголке рта Коннора. — Ты мне действительно нравишься. — Говорит он низким и тёплым голосом, надеясь что Коннор найдёт в себе силы простить его. Ключи проскальзывают обратно на своё место — в задний карман джинс. — Мне просто нужна фора на пять минут. Можешь просто поверить мне в одном?

Коннор не хочет. Он чувствует себя преданным, слегка униженным и очень взбешённым, но… близость кожи Маркуса так отравляет, что он даёт логичное обоснование вторым шансам.

— Что? — Он откровенно рычит.

— Обернись, перед тем как начнёшь преследование.

Маркус подмигнул, издевательски отсалютовал и исчез из доков.

Чёрт побери, его развели как новичка, который попался на смазливую мордашку и сладкие речи. Коннор трясёт головой от собственной наивности, пока вылавливает ключи из кармана и отстёгивает наручники. Он наполовину уверен, что прочитает на стене слово “наивный”, когда развернётся. Но на самом деле повернувшись не может сдержать ухмылку.

На ржавом металле нацарапан номер телефона и послание: позвони мне когда будешь не на дежурстве.

Должно быть Маркус воспользовался его ключами пока он был… отвлечён.

Коннор выдыхает со смешком.

Возможно он даст ему поблажку, разок.

— Ты выиграл этот раунд, Маркус.

Глава 2

Маркус вздыхает, когда офицер Миллер тащит его в отделение. Он последний раз прикрывает задницу Норт и берёт на себя вину за её выкрутасы. Разумеется он поддерживает её дело. Ублюдок, который пытался добиться её отстранения от преподавания только из-за сексуальной ориентации заслуживает испорченную дверь, но… он как бы пытается поменьше нарываться на неприятности по… причинам.

— Эй, полегче, Крис, иду я! — Протестует он, когда офицер слегка подталкивает вперёд… чёрт возьми, опять замечтался.

— Знаешь, давненько не виделись, Маркус, мы уже начали волноваться, что ты и правда стал хорошим мальчиком! — Посмеивается Миллер.

В патрульную машину Маркус садится как в такси.

— Как давно ты меня знаешь, Миллер? — Он подмигивает в зеркало заднего вида, — я так плох, как кажется.

— Лейтенанту Андерсону скажи, посмотрим, что он думает.

Ниже пояса, офицер.

— Чёрт, его смена?! — Если там Андерсон, велика вероятность, что и его сын будет. К большому удивлению Криса Маркус садится ровнее и приглаживает одежду.

Он показывает себя с лучшей стороны, когда Миллер сдаёт его прямо в руки Хэнка.

— Твою ж мать, парень.

Маркус не знает, почему грубая родительская забота заставляет чувствовать себя виноватым, даже когда ты не сделал ничего плохого. Он смущенно опускает голову.

— Лейтенант, я могу объяснить…

— Ага, ага, старая песня на новый лад, — бормочет Андерсон мотая головой. — Слишком поздно для этого дерьма, пошли со мной.

Маркус, как обычно, послушно позволяет сопроводить себя в комнату для допросов… радостно отмечая, что к ним присоединился Коннор. Он расправляет плечи и двигается намеренно грациозно, когда Хэнк жестом предлагает ему присесть.

— Так мы играем в “хороший полицейский, плохой полицейский”? — наверное, ему должно быть стыдно за флирт с Коннором на глазах его отца. Но он слишком давно не видел этих прекрасных карих глаз. Расползающийся по щекам Коннора румянец определённо того стоил.

Хэнк выглядит весёлым и раздражённым одновременно.

— В зависимости от того, кого ты считаешь плохим?

Ох, преподнесли на блюдечке с голубой каёмочкой, лейтенант. Маркус опирается руками о стол и целенаправленно смотрит на Коннора.

— Пожалуйста, скажи что это ты.

— Так, мне понадобится кофе. — Андресон-старший выглядит таким задолбавшимся, что Маркусу почти становится стыдно, но потом тот обменивается чем-то вроде понимающего кивка с сыном и Маркус чувствует, как у него встают волосы на загривке. Кажется он вляпался… во что-то. — Вернусь, когда закончишь играть маленького засранца.

И вот так просто их оставляют одних в допросной… ну, если можно так выразится. Маркус косится на одностороннее зеркало, гадая наблюдают ли сейчас за ними.

Коннор, со своей стороны, слегка ослабляет галстук и делает пару шагов вперёд. Ровно чтобы облокотится об угол стола рядом с Маркусом. Он смотрит на него с дружелюбным, почти тёплым, выражением лица.

— И так, что ты сделал на этот раз?

Маркус впивается в него взглядом и позволяет себе кривую усмешку.

— Значит… не плохой коп?

Во взгляде Коннора мелькает что-то опасное, появляется и задерживается на несколько мгновений.

— Это полностью зависит от твоей готовности сотрудничать.

— Уже чувствую себя Шэрон Стоун, — Маркус шутит и замечает, что только что подарил Коннору очень много фантазий на тему. Любопытно.

Коннор протягивает руку и мягко приподнимает Маркуса за подбородок. Тот снова бросает взгляд в сторону комнаты наблюдения: там никого нет? Или там кто-то есть, просто Коннора это не волнует? По его спине проходит дрожь от одной мысли об этом.

— Ты можешь лучше, Маркус, я знаю. — Замечает Коннор. Сейчас, когда он готов, ему намного легче удержать взгляд. — Ты действительно испортил чью-то дверь?

Каким бы милым Коннор ни был, как бы близко не наклонялся, Маркус не станет сдавать друга.

— Меня нашли рядом с банками краски и остальным, не так ли? — просто говорит, совершенно не способный лгать прямо в это красивое лицо.

— Не слышу признания…

Его подбородок отпускают чуть грубо и он оказывается откинутым назад в кресло и осознаёт… ну, всё это. Снять наручники никто не потрудился.

Андерсон планировал это со своим сыном?! На его лице расцветает проказливое выражение.

— Почему бы тебе не попробовать вытащить его из меня?

— Знаешь, а ведь я могу, — говорит Коннор, наклоняясь и опираясь руками на подлокотники кресла, успешно запирая Маркуса, — мне не нравится, когда меня дурачат.

Удивительно, но это оказывается  намного веселей, чем Маркус смел надеяться. Это уже явно не тот растерянный Коннор, пытающийся флиртом выйти на контакт с преступником. Сейчас они играют на равных.

— У меня неприятности… детектив? — Спрашивает Маркус облизывая губы.

— Хочешь ли ты этого настолько, чтобы влезть в неприятности? — Коннор возвращает его собственный вопрос подмигивая. И это всё что нужно Маркусу, чтобы податься вперёд и попытаться урвать поцелуй.

Сначала Коннор ему не позволяет, отстраняется и губы находят пустоту, но затем хватает скованные запястья и закидывает его руки себе на шею.

— Так, — он шепчет, — намного удобнее, тебе не кажется?

Маркус с удовольствием возразил бы как-нибудь, как угодно, но он реально, реально хочет просто закончить с этим и зацеловать Коннора до потери сознания. Что он и делает. И в этот раз его встречают на середине пути.

Целоваться с ним так же сладко, как он помнил — очевидно Коннор та ещё сладкоежка — но даже если бы он ни был, Маркус готов поспорить, он бы всё равно чувствовал себя виноватым. Он сгибает локти притягивая Коннора ближе и углубляет поцелуй, Коннор с удовольствием поддается.

На этот раз Коннор принимает намного больше участия в их маленьком шоу. Его руки скользят по тренированный груди, спускаются к бёдрам… И Макрус почти подпрыгивает, когда руки проскальзывают под бёдра. Коннор вытаскивает его из кресла и сажает на стол для допроса.

— Это что-то новенькое, — он дышит Коннору в челюсть, вызывая у него лёгкий смешок. Разгорающееся в груди пламя спускается вниз.

— Ты едва поцарапал поверхность, красавчик.

Маркус откидывается назад, ловит взгляд.

— Так ты считаешь меня красивым?

Коннор не снисходит до ответа, просто трясёт головой и наклоняется вперёд, вынуждая Маркуса ещё чуть сильнее откинуться назад, его руки забираются под футболку.

Кожа Маркуса под его пальцами горяча и отзывчива, он выгибается от каждого прикосновения. Соблазн послать к чертям свой маленький план и просто насладиться происходящим велик, особенно, когда Маркус стонет ему в рот. Коннор никогда не сможет отблагодарить Хэнка за пустую комнату наблюдение, за собственную прикрытую задницу.

Но он должен преподать урок. Коннор помнит это, когда убирает руки с груди Маркуса, словно невзначай касается его через джинсы и ухмыляется, находя признаки возбуждения…

Это почти физически больно, но он отстраняется.

— Достаточно, — шепчет Коннор в нескольких дюймах от губ Маркуса, — это полицейский участок, мы слишком увлеклись.

Урок — что посеешь, то и пожнёшь.

— Что… — Маркус изумлён и ещё пытается тянуться за поцелуем, когда Коннор поднимает его скованные руки и отводит от головы.

— Неправильно заниматься этим, пока ты под арестом. — Они оба знают, что это херня. Иначе Коннор не стал бы и начинать, однако он бы не против услышать, как Маркус признаёт, что попался. — Я — офицер при исполнении и продолжение было бы неуместным. Я схожу за Хэнком, чтобы он снял наручники и вы обсудили обвинения и условия выхода под залог. 

— Что? — Маркус повторяет, не желая в это верить. Тем не менее Коннор уже отходит от стола, оставляя его соскальзывать, всё ещё в наручниках, в мятой футболке и явно возбуждённым. — Нет, брось, ты не можешь бросить меня так…

Коннор замирает около двери, наконец-то сбрасывая маску профессионала и обращается к нему с усмешкой:

— Ты же хотел плохого полицейского.

Дополнительный урок — будьте осторожнее со своими желаниями.

Коннор подмигивает и исчезает за дверью, оставляя охреневшего Маркуса для очень неловкого разговора с Хэнком.

Личная романтическая вендетта осталась позади. Маркуса отпускают под залог, поскольку истец, несмотря на чистосердечное признание, продолжает утверждать, что кто бы его дверь не испоганил — это был не он. Хэнк не первый день знает Маркуса и догадывается, что тот вероятно прикрывает кого-то из друзей. Хэнк подвозит его до дома Карла и вытягивает всю историю — не для протокола — и, даже тогда, парень не называет имя.   

Он смертельно преданный. Возможно Хэнк сделает ему поблажку в отношении Коннора.

—

Маркус не ожидал увидеть Коннора среди отряда по борьбе с беспорядками и ему приходится нарушить формацию, чтобы подойти к нему до начала протеста.  Он бросает Норт извиняющийся взгляд и она закатывает глаза, когда он быстро бежит в сторону своего парня.

Они уже какое-то время встречаются. И кажется оказывают положительное влияние друг на друга: Маркус перестал шататься вокруг и заниматься самосудом. Теперь его активность по отстаиванию убеждений носила легальный характер. Коннор стал менее строгим в отношении правил и своей собственной жизни. Он понемногу учился делать себе поблажки.

Хэнк рассказал всё Карлу, потому что конечно же рассказал. Карл постоянно дразнил этим Маркуса, но ему было всё равно: он счастливее, чем был когда-либо в жизни. Серьёзно, запрыгнуть тогда на мотоцикл Коннора, возможно, лучшая идиотская выходка из всех, что он творил.

Сегодня они выступают против людей, пользующихся лазейками в законодательстве, чтобы избежать наказания за борьбу с абортами и отказывающих в помощи нуждающимся женщинам. Это не должно быть слишком опасно, но каждый раз, когда собирается большая толпа, полиция приглядывает за происходящим.

— Что ты делаешь в отряде по борьбе с беспорядками?! — обеспокоенно восклицает Маркус, как только оказывается достаточно близко. — Я думал ты в убойном!

— Я в убойном, но им нужно было больше людей для сегодняшнего, а я проходил основные тренировки, так что… — Коннор обрывает себя лёгким пожатием плеч и улыбкой.

Маркус признаёт — форма ему идёт. Он улыбается, в глазах появляется озорство.

— Тебе разрешат её оставить?

— Маркус…

— Просто говорю. Провоцирует воображение…

— Маркус! — Коннор выговаривает, но смеётся вместе с ним.

Он ещё не уверен, что Маркус шутит — наверное нет — но позволяет чмокнуть в губы.

Из плотной толпы слышно, как Джош начинает приветствовать собравшихся с громкоговорителем и объяснять, как всё будет проходить. Маркус неожиданно становится серьёзным, прикладывает руку к щеке Коннора.

— Хорошо, значит сейчас мы собираемся начать отсюда, затем пройдём через Лернед и повернём на Вудворд.

Коннор, вроде как, уже знал весь маршрут, но понимание ударило внезапно:

— Это… Много шума совсем рядом с Мэрией.

— Чего стоит процесс, если мы не создадим каких-то волнений? — спрашивает Маркус подмигнув.

— Маркус, я думал ты пацифист…

— Пацифист? Да. Лёгкий противник? Не совсем. — Он отвечает, вернув руку на плечо Коннора и сжав его. — Никто из наших не должен творить херни, но всё же… будь осторожен. — Он умоляет, голос слегка мрачнеет, как всегда, когда он становится серьёзным. Ситуацию спасает взгляд, так Макрус смотрит, когда Коннор уходит на работу — он волнуется. Он ничего не может с этим сделать. У его парня опасная работа.

Коннор в ответ смотрит на него с любовью.

— Я всегда осторожен, — он шепчет, вызывая у Маркуса улыбку.

— Хорошо, — говорит он, урывая последний быстрый поцелуй.

Они оба готовы к крутым поворотам — это определённо будет то ещё утро — но, по крайней мере, они есть друг у друга.