Впервые
https://archiveofourown.org/works/16367390

Коннор расстроен. Последнее время он постоянно в плохом настроении, но сегодня Гэвин замечает, что его обычная вежливость (которая сопровождается особым, словно оцепеневшим тоном) сменилась на резкие слова с соответствующими враждебными интонациями. Гэвин ловит его взгляд с немым вопросом. Коннор только бормочет: “оставь меня в покое, Гэв” с силой захлопывает шкафчик и не оглянувшись уходит, расталкивая всех.

На самом деле Гэвин больше озадачен, чем задет. Они практически всё время проводили вместе, после того как Коннор расстался с Маркусом (опять) и Гэвин не поднимал тему сам, только если Коннор… что он сделал только раз или два. И если быть честным, его всё устраивает.

Справляться с болью разбитого сердца не то, что Гэвин действительно понимает, однако и у него был ряд тяжёлых расставаний за эти годы, который тоже долго жалили после окончания. Он решает не лезть и оставить Коннору его плохое настроение. Он размышляет и пялится на ручейки дождя, смешивающийся с крошечными ледяными точками на стекле. Наблюдает как они рисуют дикие, беспорядочные полосы на зеркале и окне машины. Когда дыхание истаивает, кажется будто в стекле исчезла часть его души.

Гэвин почти не говорит. Иногда он включает тихую музыку, а иногда выключает радио вовсе. Он останавливается у круглосуточного магазина и захватывает Коннору кофе, пончики и эти ужасные острые чипсы, которые тот так обожает.

Коннор только улыбается в знак благодарности, но ничего не говорит. На самом деле после этого его настроение становится ещё хуже.

Под конец дня Коннор не едет с ним, бормочет что-то о поездке домой разок. Гэвин вздыхает.

— Понимаю, тебе нужно пространство, — говорит он устало, — я всегда здесь, если захочешь.

Коннор выглядит расстроенным.

— Я знаю, — он говорит раздражённо.

— Неважно, — Гэвин пожимает плечами. В итоге отношение Коннора начинало причинять боль.

— Увидимся завтра.

— Конечно, — опустошённо отвечает Гэвин.

_________________________________

Он проводит дома около часа, перед тем как накинуть куртку и снова уйти. Больно или нет, что-то очевидно не в порядке с его другом и меньшее, что он может сделать, это проверить его.

Только Коннора нет дома.

Гэвин разбит.

Разумеется, бормочет он злобно, влетая обратно в машину и захлопывая дверь. Разумеется он не мог оставаться в стороне. Этот блядский отравляющий ублюдок всё ещё находит способ слать сообщения, после того как он заблокировал все контактные данные! Продолжает плакаться, что скучает по нему, что он не проебётся ещё раз… тоже дерьмо, что говорят все люди, когда хотят втереться в доверие и снова залезть в штаны к бывшим, независимо от того кто и кому говорит. На что готов спорить, что он опять по самые яйца в маркусовом дерьме?

Почему меня было мало?

Этот вопрос слегка ломает, но он выталкивает его из головы до того, как окажется совершенно сломленным.

Богом клянусь, Гэвин, ты заканчиваешь играть в милого парня, ждущего своего часа, говорит он себе. Ты ждал и был терпеливым. Ты относился к нему как к долбаному королю. Если Коннор хочет этих дерьмово оправданных отношений ты должен двигаться дальше.

Но он не хочет. Он не хочет двигаться дальше. Он хочет чтобы Коннор перестал чахнуть по этому тупому красавчику и любил его.

Эта мысль слегка ослабляет его гнев, но далеко не так, как хотелось бы. Он хочет чтобы Коннор был только с ним! Но он не хочет чтобы Коннор страдал и эгоистичная его часть воюет с рациональной, пытаясь определить, что хуже. Если что-то случилось с его отцом, с чем бы он не столкнулся, Гэвин определённо сможет утешить. Если он со своими друзьями или с каким-то парнем, или с тупым красавчиком, то он уже получает необходимое утешение и оставляет Гэвина поверженным в прах.

— Я просто хочу чтобы ты перестал грустить, Коннор, — заключает он шёпотом. Даже понимая, что Коннор его не слышит он совершенно по-детски говорит себе, что Коннор слышал это и пустит его… когда-нибудь.

Он едет.

_________________________________

Сегодня пятница. Коннор устало вздыхает в конце ещё одного дня. У него мешки под глазами от усталости, складки на лбу и вокруг рта тоже. Устал, устал, устал.

Есть и светлая сторона. По крайней мере Гэвин уверен, что Коннор не трахается с красавчиком снова — его настроение хоть немного улучшилось бы тогда. Никто на свете не может быть таким угрюмым после секса. Коннор захлопывает шкафчик и собирается уходить. Они уходят последними, а значит вся раздевалка в их распоряжении.

Гэвин даже лишнюю секунду не станет терпеть это молчание.

— Коннор.

— Хмм.

— Ты блядь скажешь мне что происходит?

Он выдаёт ещё один тяжёлый вздох и просто отвечает:

— Нет.

— Да почему блядь нет? Ты раздраженный и утомлённый, ты грустнее чем обычно, ты не хочешь проводить время вместе и ты по сути тень, когда мы на работе.

— Честно, Гэв, я…

— Ладно, слушай, предлагаю сделку. Либо мы берём несколько выходных, чтобы ты мог разобраться со своим дерьмом, или ты прямо сейчас блядь рассказываешь мне что случилось, чтобы мы могли что-то с этим сделать. Сейчас ты работаешь в таком состоянии, — говорит Гэвин показывая пальцем на следы утомлённости и злобного поведения Коннора, — что это кончится пиздецом для нас и скорее раньше, чем позже.

Плечи Коннора опускаются.

— Прости. Ты прав. Я… постараюсь больше присутствовать в понедельник.

— Этого мало, — отрезает Гэвин.

— Чего ты от меня хочешь, Гэвин?! Почему блядь всем от меня что-то нужно? Почему нельзя блядь оставить меня в покое? — Под конец этой короткой тирады у Коннора такой громкий голос, что эхо идёт от шкафчиков и покрытых тошнотворной клейкой краской  бетонных стен.

— Воу, эй! — Кричит в ответ Гэвин, — пошёл ты. Единственное, чего я хочу, это чтобы ты был в порядке.

— Я блядь прекрасно, — шипит Коннор. У него лицо раскраснелось и стеклянные глаза, что сиреной воет: нет, фактически он не прекрасно и не нормально, и не любая другая ложь, которую он выблёвывает о своём состоянии.

Гэвин скрещивает руки и ждёт.

— Я отлично, за исключением моего блядского…

— Что? Скажи мне, Коннор, всё хорошо.

— Это… — он падает на одну из лавок перед шкафчиками, плечи уныло ссутулены. —  Мой… папа, — наконец шепчет он. — Мы, эм… Я пришёл его повидать и он был пьян в хлам и мы ссорились и… он сказал мне не возвращаться, ясно? Он выставил меня и больше не отвечает на звонки. — По его лицу текут слёзы. — Отец бросил меня, — Коннор шепчет, — он не… он больше не хочет меня видеть.

Гэвин трёт лицо и позволяет себе раздражённый вздох. Он почти не знает отца Коннора. За исключением нескольких совместных часов в зале ожидания больницы, когда Коннор был ранен. Мужчина всегда выглядел в тысячу раз утомлённее, чем когда-либо был Коннор… включая сегодняшний день. От него не несло бухлом в один из тех дней, в самый первый, но каждый следующий он вонял как дерьмовый бар. Коннор походя упоминал, что его отец проходит через приступы тяжёлой депрессии и алкоголизм. Что он чаще всего на терапии или встрече АА, однако Гэвин сильно сомневался, что это как-то помогает. Он устал смотреть, как его падение тащит Коннора следом.

— Серьёзно, Коннор, нахуй его.

— Ч-что?

— Он просто не должен втягивать тебя во все эти песни и пляски вокруг трезвости, а потом просто скрываться и ломать тебя следом, когда ему захочется, ясно? Поверь, я уже видел всё это раньше.

— О чём ты говоришь?

— Я говорю, Коннор, что наркоманы не меняются. Твой отец алкоголик и он не собирается завязывать с этим дерьмом, не зависимо от того, насколько собраний ты его затащишь. Он просто использует их, чтобы втянуть тебя и продолжит закрываться от тебя, как только срывается с рельсов.

— Какого хуя? Что ты знаешь о моём отце? — Шипит Коннор защищаясь.

Гэвин пожимает плечами.

— Ничего, но я знаю о своём. Мы можем уже съебаться отсюда?

Коннор отшатывается, будто его подстрелили.

— Я… Гэв?

— Мы поговорим об этом, — отвечает Гэвин, — однажды. Но сейчас ты просто должен знать, что не обязан тонуть с ним каждый раз, как он проебётся. Черт побери, дай мне забрать тебя домой и побаловать.

Наконец-то Коннор прекращает хмуриться и вытирает слёзы рукавом. Он берётся за вытянутую в ожидании руку Гэвина.

Гэвин с улыбкой тянет его вверх, вынуждая встать.

Коннор решает, что ему это нравится. Ни один не пытается отпустить, пока они не добираются до машины Гэвина. Тогда Коннор вцепляется в его руку снова. Это его спасательный круг. В смысле Гэвин всегда спасательный круг. Он всегда… неизменный. Практичный, резкий, правдивый. Стабильный. Гэвин как буй в яростном шторме.

— Спасибо, — шепчет Коннор.

Гэвин сжимает его пальцы.

— В любое время.

— Мне… Прости за моё отношение на этой неделе. Я срывался на тебя из-за своих проблем, а ты не заслужил такого.

Гэвин пожимает плечами.

— Может в следующий раз вместо того, чтобы срываться на меня просто расскажешь мне всё. Я справлюсь с этим, обещаю.

Коннор краснеет.

— Я буду. Я… Я хотел бы сказать тебе раньше. Этого больше не повторится, мне очень жаль. Никогда не хотел, чтобы ты чувствовать себя в опасности во время работы.

— Я знаю, — Гэвин улыбается ему после поворота налево, — забыто.

— Серьёзно?

— Конечно.

— Ох.

— Что такое?

— Я просто… не привык так быстро закрывать конфликт, вот и всё.

Гэвин молчит, пока не заканчивает парковаться на своём в гараже дома.

— Эм… со мной такого не будет. Раньше я долго копил в себе горечь. И это только отравляло меня. Я научился отпускать всё это. Теперь я просто хочу держаться за хорошее. И ты — хорошее, Коннор. Самое лучшее.

Коннор застенчиво улыбается. Когда он выходят из машины он снова берёт Гэвина за руку. Гэвин подмигивает.

— Эй, а тебе это нравится, да?

Коннор снова розовеет и Гэвин это обожает.

— Приятное ощущение, — шепчет он.

Немой на экране прорывается через казино в Лас-Вегасе. Пожарный проталкивается через дверь комнаты и обнаруживает только яркий дневной свет, осыпающийся цемент и стекло на месте бывшего дорого отеля. Пустоту вместо нескольких этажей. Глаза Коннора каждый раз чуть расширяются на этой сцене, словно он не ожидал этого, хотя знает фильм наизусть. 

Через пару сцен немой бредёт по пустыне оставляя за собой след из обломков, а ведущий новостей рассказывает подробности обрушения.

Коннор прижимается близко (ближе) к Гэвину. Удовлетворённо вздыхает ему в плечо. Рука Гэвина покоится на плече Коннора и через какое-то время начинает поглаживать. Это ты в порядке? Обычно Гэвин спрашивает, когда Коннор вздыхает. Коннор смотрит на него и улыбается вместо ответа. Дурацкое подмигивание Гэвина превращает улыбку в смешок и запускает раунд обзываний.

— Чудила, — он смеётся.

— Заткнись, я не чудила, жопошник, — очень по-взрослому отвечает Гэвин.

— Жопошник? Я только что в третий класс вернулся? Мы в сумеречной зоне? Мы только там можем вместе попасть в третий класс.

— Мудак! Я был не настолько плохим третьеклассником.

— Я был идеальным третьеклассником.

— Совершенный ангел третьего класса, не сомневался, — огрызается Гэвин.

— А если я и отпиздил пару маленьких детей, наезжавших на брата, то учителя так об этом и не узнали, — невинно добавил Коннор.

— Ага, совершенный ангел-третьеклассник, — повторяет Гэвин, — маленький засранец из-за которого все детишки боялись за свою жизнь.

— Это окупилось, когда в старшей школе я перестал расти, а Кенни скакнул как блядская конопля на стероидах.

— Особенно часть со стероидами.

Коннор пожимает плечами. Гэвин не ошибается. В Конноре ровно 182 сантиметра роста и он достиг пика будучи новичком или второкурсником. Но его младший брат ёбанный гигант со своими 195 и отрастил эти 12 сантиметров за один массивный скачок роста на первом году.

Он снова прижимается к Гэвину и чувствует, как его отпускает. Напряжение уходит из спины и плеч с долгим молчаливым выдохом. Гэвин снова поглаживает его руку, но теперь это означает я рад что ты здесь.

Между ними всё меняется. Коннор осознаёт это. Он привык к противоречивым ощущениям —  он только что расстался с кем-то, зачем сразу вступать в другие отношения? Но грубая честность и мягкие касания Гэвина всегда обезоруживают его. У Гэвина похожее чувство юмора. Его сила помогает устоять на ногах, когда они работают. Коннор восхищается личностью Гэвина, он наслаждается дружбой с Гэвином и… ладно, он обожает что Гэвину нравится дарить ему что-то, моменты как этот или другие расслабляющие посиделки.

Он позволяет себе греться в заботе Гэвина, потому что не привык к такому. Стоит признать это тоже обезоруживает его. Довольно странно, но он не чувствует себя обезоруженным или в какой-то степени беззащитным или уязвимым с Гэвином. Он просто чувствует защищённость. Он перестал волноваться о времени прошедшем с разрыва с Маркусом осознав это.

Сначала это тоже приводило в замешательство. Он казался себе шлюхой в некотором роде: обнимался с другим чуваком положив хер на то что только что расстался кем-то. Но правда в том, что Гэвин продолжает давать ему безусловную поддержку и любовь. Он думает, что ни с кем такого не испытывал, кроме брата. Он напивается этим, как растение годами не получавшее воду.

Гэвин любит его.

Гэвин любит его.   

Какая разница, как давно были его прошлые отношения? Кого на самом деле это ебёт (а если ебёт, пусть попробуют осмелиться высказаться там, где Гэвин услышит. Потому что честно, Гэв скорее всего ударит любого за несение херни)?

Ему не нужно беспокоиться о чём-то. Ему нужно просто позволить этому случиться. Это так же легко как дышать, никакой суеты, ему нравится. Просто два друга, коллеги, которые влюбились друг в друга. Он устал придумывать сложности, когда в реальности всё так просто. Просто принять подарок, которым является Гэвин. Коннор больше не хочет заставлять его ждать.

Когда Гэвин в следующий раз размыкает губы чтобы выдать язвительную реплику, скорее всего оканчивающуюся на “сукин сын” или “хрипящий пакет головок от хуя” (что он крадёт у Дэдпула) или что-то, Коннор рывком встаёт на колени и тянется к Гэвину затыкая его собственными губами. Гэвин застывает. Его глаза удивлённо расширяются перед тем как закрыться. Он слегка давится воздухом на резком вдохе, оканчивающимся мягким тихим стоном. От этого Коннор чувствует себя намного самоуверенней. Он устраивается на коленях Гэвина. Он улыбается ему в губы, когда руки Гэвина нерешительно приземляются ему на спину, поглаживают сверху вниз пока не устраиваются на заднице.

У Гэвина теплый нежный рот. Он посасывает губы Коннора. Их смешанное дыхание не слишком охлаждает влажную плоть, но дует достаточно, чтобы вызвать у обоих мурашки. Язык Гэвина проходится вдоль зубов в нетерпеливом поиске. Когда они встречаются языками Коннор не может сдержать стона и прижимается ещё сильнее.

Гэвин не может решить возбуждён он или просто чувствует абсолютный восторг. Но он точно чувствует, что его мозг тает в бессвязную слизь, когда Коннор обхватывает его бёдрами. Он годами гадал на что будет похож этот момент. Представлял как именно это случится: прямо здесь на диване, где потенциально может перейти во что-то большее; на выходе из участка; на одной из их посиделок с пиццей и фильмом, где Гэвин потянется стереть с лица Коннора крошки и соус и не сможет удержаться чувствуя его губы под пальцами.

Он не считает поцелуй в день признания их первым… на самом деле он потратил немало моральных сил, чтобы заблокировать это воспоминание. Тот поцелуй был коротким и напряжённым. Коннор после сбежал, а Гэвин плакал. Не то чтобы Гэвин его винил: тогда он всё ещё встречался с красавчиком. Хотя Гэвин мог сказать, что он теряет всякую надежду, что это сработает. Всё же тот поцелуй не похож на этот.

Он чувствует как страсть Коннора искрится между их языками. Чувствует мягкую доброту его прикосновения и силу мышц под его тёплой кожей. Он пробует привязанность Коннора на своих губах, пробует его силу и сладость. Он слышит желание Коннора в дыхании и чувствует в глухих ударах сердца. Даже с закрытыми глазами кажется, что он видит как наконец-то рушатся стены Коннора открывая яркий свет его души.

Он никогда раньше не чувствовал так полно человека, которого целует. Кажется он никогда не насытится этим ощущением.

Гэвин тяжело дышит когда они отрываются друг от друга.

— Воу, — говорит он наконец. Одурманенный поцелуем мозг не способен на большее.

Он выгибает бровь. Левая рука продолжает слегка сжимать задницу Коннора.

— Хах, вот оно как? Думаешь сможешь просто затыкает мне рот волшебным поцелуем? — У него всё ещё перехватывает дыхание, голос звучит грубо.

— Или найти ему лучшее применение, — озорно отвечает Коннор. Гэвин вместо ответа снова захватывает губы Коннора.

Коннор напрочь забывает о разъёбывающей Сан-Франциско Годзилле и радуется, что это не последний такой их поцелуй. Гэвин целует его как драгоценность, но не хрупкую. Трогает как что-то редкое и красивое, но не повреждённое. Гэвин двигается вместе с ним, словно они две части одного невероятно редкого искусства.

Именно этим они и являются, думает Коннор, потому что так Гэвин выражает свою любовь. Он решает, что каждый их поцелуй будет искренним “спасибо тебе” за то, как Гэвин его любит.

К тому же он успешно заткнул Гэвина и всегда будет считать это победой.

День начинался нормально. Казалось бы, что может пойти не так. 

Их отношения свежи, начались несколько недель назад и они всё ещё восторженны. Они всё ещё ловят каждую возможность сорвать поцелуй или сжать задницу. Гэвин больше всего любит тайное тисканье задницы: осторожно и быстро, но Коннор краснеет до корней волос.   

Коннор любит дёргать его в угол или прятаться на парковке и зацеловывать его до потери сознания, оставляя шокированным, смущённым и, возможно, чуть больше, чем слегка возбуждённым. Уходя Коннор делает этот милый неестественно напыщенный вид, притворяясь, что ничего необычного не происходит, но тайно смеётся над оцепеневшим Гэвином.

Именно об этом он и хочет поговорить сегодня перед работой. Гэвин клясться готов, он готов клясться на чём угодно, что не боится раскрыть коллегам свою сексуальную ориентацию. Он не переживает, что ему будет стыдно за Коннора. Не смотря на всё сказанное о них совершенно точно не должно быть известно в участке. Никогда.

Причины связаны с работой. Гэвин старше. Технически он старше и по званию: капрал, когда Коннор всё ещё офицер. Им придётся сменить напарников, кто-то окажется в итоге в другом участке. Ещё его могут уволить за отношения с кем-то, кто технически находится под его командованием. Вмешается отдел Внутренних Расследований… это кошмар и Гэвин не хочет его переживать.

Итак, он забирает Коннора из квартиры и покупает ему завтрак. Коннор на своём кресле трясёт задницей в такт какой-то песне (возможно от Бейонсе) и ярко улыбается. Гэвин не отказывает себе в удовольствии поцеловать его на красном сигнале светофора, просто потому что Коннор такой охуительно радостный без очевидной причины. Просто потому что он целыми днями со своим лучшим-другом-ставшим-парнем. 

Обычно это действительно целыми днями. Ни один не хочет оставлять другого и в итоге Гэвин оказывается в квартире Коннора или Коннор в его. Они смотрят фильмы (читай целуются, когда фильмы становятся скучными) пока не уснут. Затем утром один подвозит второго до дома, чтобы тот мог принять душ и переодеться.

Они быстро решают, что это хрень и Коннор освобождает место в шкафу для вещей Гэвина и Гэвин делает тоже самое у себя. Вскоре у них есть дополнительная одежда в каждом доме для таких случаев. Увы, у Коннора закончилась и пришлось заезжать к нему домой перед работой.

Когда они паркуются на стоянке для сотрудников участка Гэвин не глушит мотор и Коннор хмурится.

— Всё... в порядке?

— Конечно, детка, — легко отвечает Гэвин, — но нам нужно поговорить кое о чём.

— О чём?

— Работа, понимаешь? И мы.

— Да-а? — Коннор застенчиво улыбается.

— Ты очаровательный, — смеётся Гэвин. — Слушай, дело в том, что здесь не должны узнать о нас.

Улыбка Коннора пропадает, словно он только что увидел чью-то смерть.

— Ч-что ты имеешь ввиду?

— Кон, слушай, пожалуйста, не пойми меня неправильно. Мы все копы не из-за недостатка внимательности, понимаешь? Если окружающие начнут замечать слишком много, то будут задавать вопросы или пойдут слухи, понимаешь?

Взгляд у Коннора холодный.

— И ты не хочешь чтобы все узнали, что ты со мной.

— Нет, Коннор. Я не хочу чтобы все узнали, что ты со мной. Ты бы слышал дерьмо, которое выдаёт ёбанный Колинз за твоей спиной. Называет тебя Странный Конни и кучей другого дерьма…

— О, так ты не хочешь чтобы задира класса начал высмеивать тебя из-за меня?

Гэвин отступает озадаченный неожиданным гневом в тоне Коннора и болью в глазах.

— Блядь, нет, Коннор! Это не то. Слушай…

— Ну и что это тогда? — Коннор спрашивает низко и монотонно.

— Я не хочу чтобы они и дальше насмехались над тобой! Не хочу, чтобы они смотрели на тебя как на шлюху и совершенно точно не хочу разбираться с реакцией сержанта, когда он узнает о нас. Это может буквально уничтожить наши карьеры. Я просто пытаюсь защитить тебя. Я не хочу, чтобы тебе было больно или чтобы твоя карьера пошла прахом.

— И твоя, — тихо добавляет Коннор отсутствующим голосом. Следом шепчет, — ты не хочешь чтобы твоя карьера пошла прахом. Конечно, — он горько смеётся, — не знаю с чего я думал, что всё будет как-то по-другому. 

Гэвин глазеет на него в изумлении. Он почти перестаёт видеть, грудь колотится от толчков и конечности кажутся онемевшими. Потом его зрение затапливает красным.

— Серьёзно, блядь? Как ты смеешь говорить что-то подобное? Как, блядь, ты смеешь сравнивать меня с ним?  Я всегда рядом, я всегда был рядом, когда он не был. Пошёл нахуй, Коннор, за это дерьмо. Серьёзно, пошёл нахуй.

Он выбирается из машины и хлопает дверью до того, как Коннор успевает продолжить расчленять своё сердце или терпение.

_________________________________

Коннор сидит в машине и кипит.

Ну, блядь, разумеется, он сдаётся и решает доверить своё сердце тому, кто должен был быть его лучшим другом. Своё совсем недавно разбитое-в-дребезги-но-собранное-заново-на-клей-и-изоленту сердце. Только чтобы выяснить, что его собственный лучший друг не хочет, чтобы его видели рядом с ним.

Я не заплачу, говорит он себе строго, но глаза печёт гневом и влагой и всё расплывается раз или два. Прекрати блядь плакать. Прекрати.

Но он не может. Он сидит в машине и смотрит, как изолента отслаивается, клеей идёт трещинами, о которых он даже не подозревал.

— Точно не хочешь чтобы я пришёл, Маркус?

Маркус вздыхает.

— Нет, я… Дело не в моём желании, Коннор, просто я знаю, что тебе будет скучно, если придёшь.

— Скучать с тобой лучше, чем скучать здесь в одиночестве.

— Ладно, ну… В смысле позови своих друзей. Разве они не хотят встретиться?

— Конечно, — неуверенно говорит Коннор.

— Хорошо, — кивает Маркус, улыбаясь и целуя его в висок, — так будет лучше. Не расстраивайся, пожалуйста. Я просто не хочу чтобы ты разочаровался.

Коннор подтягивает ноги на сидение и обнимает колени руками всерьёз плача в них.

_________________________________

Патрулирование проходит в неловком молчании. Никто из них особо не говорит. Коннор избегает взгляда, а Гэвин совсем не пытается смягчить настроение. Большую часть дня они колесят по округе в тишине. Сообщают об обеденном перерыве, но только ковыряются в еде.

Когда Гэвин подвозит Коннора до дома ни один из них не пытается попрощаться.

Домой Гэвин едет смущенным и злым. Что он блядь такого сказал, что Коннор так завёлся? Он знает, что Гэвин говорит правду, особенно в отношении рабочих правил.

Гэвин поступает как любая тысячелетняя пара во время ссоры: он паркует машину в гараже и отправляет целый злобный параграф в смс.

Ты знаешь рабочие правила. Я правда не хотел причинить тебе боль и не знаю с чего ты взял, что я хочу тебя прятать. Я блядь годами хотел быть с тобой, Коннор. Буквально реальными ебучими годами. И если ты думаешь что теперь когда ты наконец-то со мной я буду как-то стыдиться или бояться реакции каких-то  тупых идиотов на работе *из-за себя*, то я не знаю что тебе сказать, кроме того что ты блядь ошибаешься. Я не такой мудак.

Он поднимается на лифте в свою квартиру на шестом этаже. Он запирается и начинает уборку после их предыдущего вечера. Он запихивает коробки от пиццы на переработку вместе с пивными бутылками и банками из под газировки. Он стряхивает и пылесосит крошки, упавшие на диван и пол, приводя гостиную в порядок.

Взбешённый, он отправляет ещё одну смс.

[<i]Я блядь всё время провожу с тобой! Как блядь ты мог подумать, что я не хочу быть с тобой?! Я дома убираюсь после нашего киновечера и у тебя есть место в моём ебучем шкафу. Я не понимаю.[/i]

Он запускает посудомойку — последняя задача перед тем, как наконец-то лечь спать. В душе он позволяет воде литься на голову. Жжение шампуня отличное оправдание внезапным слезам в глазах.

Нахуй Коннора. Со времен колледжа он единственная причина его слёз. Серьёзно, если он проливает слезу в эти дни, то это обязательно связано с Коннором. Когда Коннора подстрелили после той ссоры, когда Коннор… блядь!

Когда Коннор сошёлся обратно со своим разноглазым бывшим Маркусом.  Нахуй Маркуса, думает он пока вытирается.

Он заползает в кровать и подушка и ебучая простынь пахнет Коннорм. Это злит и расстраивает снова. 

Ты повсюду в моей квартире. Моя подушка пахнет твоим шампунем.

Испуганный отсутствием ответа он отправляет ещё одно длинное сообщение.

Коннор… не закрывайся от меня. Ты скажешь что-нибудь пожалуйста? Ругайся на меня если хочешь. Смысл всего это в том что я не хочу потерять тебя! Боже, ты правда думаешь я стыдился тебя? Ты самый важный человек в моей жизни. Ты мой лучший друг! Ты знаешь обо мне всё, от любимых ругательств и любимой еды.

Минуты проходят в темноте. Часы выдёргивают его обратно на диван, телевизор включается на новостном канале. Он не получает ни единого ответа. Показывают 11 новостей, следом запускаются ночные ток-шоу. Он смотрит их без интереса. Никакая комедия не сотрёт дерьмовости этого дня.

Я никогда не стал бы пытаться спрятать тебя от своей жизни, ты составляешь большую её часть, — отправляет Гэвин.

Ночные ток-шоу уступают место платным каналам и глупости: пожалуйста не бросай меня, — последнее сообщение он отправляет в 2:47.

_________________________________

Коннор сидит. Он не шевелится, не издаёт звуков. Он не включает свет. Он не встаёт поужинать. Телефон он выключил несколько часов назад, потому что вид имени Гэвина (теперь с целующим смайликом и жёлтым сердечком) на экране вызывает противоречивые эмоции.

Это всё ещё вызывает у него головокружение. От вида смайликов рядом с именем грудь перехватывает, а в животе порхает. Щёки постоянно краснеют. Такая реакция была у него почти каждый день, с тех пор как Гэвин поцеловал его в ответ, ещё когда он был с Маркусом. Влюблённость захватила его целиком начиная с лёгких, распространилась в кости, в кровь, в мозг, в печень и в поджелудочную. Он почти уверен, что умрёт от этой одержимости в любую минуту, когда видит имя Гэвина.

Ещё он чувствует злость. Не раз он хватается за телефон с желанием швырнуть его, но передумывает, потому что не хочет возиться со страховкой или покупать новый самостоятельно.

Он чувствует себя подавленным. Нечестно, что кто-то кто оказывает такое сильное влияние на его эмоции, с кем он должен делить все свои дни, так холоден и не хочет, чтобы остальные знали об их чувствах друг к другу или что они встречаются. 

Ты идиот, говорит себе Коннор. Ты глупо вляпался в это снова. Ты глупо позволил себе погрузиться в чужую жизнь без ответного погружения в твою.

Он не заметил, когда заснул. Только проснулся сжимая диванную подушку и с большими красными кругами от коленей на лбу.

От такого угла болит шея и он со стоном тащит себя в душ. Он осознаёт время, когда видит красные отсветы в спальне.

Душ он принимает медленно, особенно остро осознавая как одинок. Гэвин всё ещё его лучший друг. Их дружба ярче всего сияет на работе, делает их лучшими напарниками. Они чувствуют друг друга, они действуют синхронно. Гэвин фанера его Парижа. Всегда был, даже когда они терпеть не могли друг друга. Было слишком легко влюбиться в него.

И слишком тяжело его отпустить.

Сейчас он чувствует себя даже большим идиотом, чем несколько часов назад. Гэвин имеет полное право беспокоиться об этом, о своей карьере. Ему стоит запросить перевод и позволить Гэвину развиваться как профессионалу. Он знает об этом, как и Гэвин, но в этот раз хочет побыть эгоистом и присвоить всего Гэвина, быть рядом с ним постоянно. Он так же понимает, что для того ему придётся уступить и скрывать отношения в участке. Он понимает, что придётся объяснить источник собственной неуверенности, но сейчас Коннор хочет только одного — уверенности, что у них по-прежнему ещё всё получится.       

Он выходит из душа и включает телефон.

У него несколько сообщений от Гэвина и два от Кенни. Сообщения от Гэвина он не читает (он боится смотреть что в них написано), но одно отправляет.

Приедешь?

_________________________________

В 2:49 Гэвин переворачивает телефон и выдыхает с облегчением.

Выезжаю, — отвечает он.

Коннор перечитывает сообщения снова и снова, не может перестать.

Ты знаешь о правилах на работе. Я правда не хотел причинить тебе боль и не знаю с чего ты взял, что я хочу тебя прятать. Я блядь годами хотел быть с тобой, Коннор. Буквально реальными ебучими годами. И если ты думаешь что теперь когда ты наконец-то со мной я буду как-то стыдиться или бояться реакции каких-то тупых идиотов на работе *из-за себя* то я не знаю что тебе сказать кроме того что ты блядь ошибаешься.

Я не такой мудак.

Я блядь всё время провожу с тобой! Как блядь ты мог подумать, что я не хочу быть с тобой?! Я дома убираюсь после нашего киновечера и у тебя есть место в моём ебучем шкафу. Я не понимаю.

Ты повсюду в моей квартире. Моя подушка пахнет твоим шампунем.

Коннор… не закрывайся от меня. Ты скажешь что-нибудь пожалуйста? Ругайся на меня если хочешь. Смысл всего это в том что я не хочу потерять тебя! Боже, ты правда думаешь я стыдился тебя? Ты самый важный человек в моей жизни. Ты мой лучший друг! Ты знаешь обо мне всё, от любимых ругательств и любимой еды.

Я никогда не стал бы пытаться спрятать тебя от своей жизни, ты составляешь большую её часть

Пожалуйста не бросай меня

Коннор читает их, пока не запоминает. Начав он уже не может остановиться.

Моя подушка пахнет твоим шампунем

Коннор… не закрывайся от меня

Пожалуйста не бросай меня

Я не такой мудак

Он чувствует себя таким глупым. Конечно он знает о правилах. Если о них узнают Гэвин может потерять звание или даже работу. Коннор потеряет свою мечту стать полицейским, служить и защищать в Детройте и пойти по стопам своего отца. Гэвин потеряет всё своё будущее.

Как он мог быть таким эгоистом? На кону многое, а Коннор так увлечённо строил из себя влюблённого подростка, что совсем не думал о последствиях.

Но Маркус…

Он не осознавал, насколько глубоко Маркус ранил его. Такое случалось постоянно: он отменял их встречи или оставлял Коннора одного дома ради чего-то со своими коллегами и друзьями. Постоянно использовал оправдания в духе “ты и мои друзья такие разные” или “это скучно, я не хочу чтобы ты скучал” или, что ещё хуже, “я просто хочу чтобы ты был в безопасности и счастлив”.  Коннор никогда не чувствовал себя в безопасности или счастливым. На самом деле он всё ещё чувствует боль.

Признание самому себе, что он не переболел Маркусом, что всё ещё напуган, почти ломает его. Но случившееся демонстрирует это с болезненной точностью. Он понимает, что должен рассказать Гэвину и что это может причинить боль обоим или даже положить конец их отношениям.

И так же болезненно он понимает что хочет, нуждается и даже любит Гэвина намного сильнее, чем когда-либо Маркуса. Страх застывает в горле болезненным шаром.

_________________________________

Гэвин ведёт машину как в тумане. Такого сумасшествия он не ожидал. Он всё ещё потрясён дневным поворотом событий. Как они от танцевания на сидении по пути на работу перешли к колоссальному выбросу?

Он чувствует себя опустошённым. Тот же тип опустошённости, который он чувствовал после некоторых предыдущих разрывов. Это пугает его сильнее, чем он может произнести даже мысленно.

Я только получил его и сейчас теряю?

Я не хочу его терять.

Он прибавляет скорости, нога на педали газа напряжена. Он говорит себе, что будет бороться за эти отношения, даже если весь следующий год Коннор будет винить его. И после со злостью хмурится на себя.

— Ты не в отчаянии, — говорит он себе и фыркает, — ты просто был влюблён в этого парня, с тех пор как узнал его лучше. Блядство, — бормочет он. — Что, чёрт возьми, я собираюсь делать?

Ответа на самом деле нет, но когда Гэвин подъезжает к дому Коннора, всё чего он хочет, это обхватить его руками и никогда не отпускать.

_________________________________

От лёгкого стука в дверь он пугается и подпрыгивает, выдёргивая изо рта палец, на котором грыз ноготь. Когда Коннор сгибает палец он болит.

Гэвин не тратит времени. Он сгребает Коннора в крепкое объятие.

— Прости меня, — шепчет он, — Коннор, блядь, я не хотел тебя ранить, мне жаль, дорогой. Мне так жаль.   

Коннор трясёт головой и прижимается настолько ближе, насколько это возможно. Гэвин облегчённо вздыхает ему в волосы. Коннор упивается теплом его рук.

—Ты не ранил меня, Гэвин, — признаёт Коннор, —  я… Я уже был травмирован и напуган и я просто не мог понять…

— Почему ты не сказал мне, дорогой? Расскажи мне в чём дело. Позволь мне помочь.

Коннор за руку ведёт его к дивану, но Гэвин останавливается пару раз, чтобы включить свет в коридоре или лампу. Гэвин не может удержаться и снова притягивает Коннора в крепкие объятия, как только они садятся.

Он слушает хрипловатый, плачущий голос Коннора, пока тот шепчет объяснения своей неудачной реакции на разговор и что всё ещё боится оказаться разбитым, как после Маркуса.

— Я знаю правила. Я знаю, что ты рискуешь всем, чтобы быть со мной и я… Я клянусь, я не неблагодарный. Я не думал что подобное окажется… окажется…

— Окажется триггером? — Добавляет Гэвин.

— Действительно, пожалуй это лучшее описание. Гэв… мы расстались совсем недавно… и я имею ввиду, я счастлив с тобой, я правда счастлив… я не хочу чтобы ты думал…

— Скажи мне одно, Коннор.

— Что угодно, — шепчет Коннор прижимаясь к нему.

— Если бы ты мог вернуться к нему прямо сейчас, ты бы вернулся?

Коннор приятно удивлён тому, что может ответить без колебаний.

— Я хочу быть только с тобой, двигаясь вперёд. Я бы никогда не вернулся обратно.

Гэвин с облегчением кивает.

— Тогда пообещаешь мне кое-то? Обещай мне, если снова случится что-то похожее, если тебя что-то напугает или стригирит или сделает больно, ты скажешь мне. Пожалуйста. Пожалуйста… не упрекай меня так больше. Это хреново, честно говоря. 

— Я не люблю ссориться, — Коннор надувает губы ещё теснее прижимаясь к Гэвину.

— Это хреново, — со злобным смешком соглашается Гэвин.

Коннор кивает и выпрямляется встречаясь взглядом с глазами Гэвина. Он заворожен их цветом: тёплый, светлый коричневый с тёмными и золотисто-медовыми пятнами.

— Обещаю, Гэв. Я не упрекну так снова. Мне не стоило нападать так быстро. Обещаю выслушать тебя и стараться не переходить в резкую оборону. Прости, что обидел тебя.

Гэвин сжимает его в объятиях и улыбается.

— Теперь всё будет хорошо, дорогой. Спасибо, что честно рассказал о своих чувствах. И, прости, что заставил думать, будто могу тебя стыдиться. Я бы кричал о нас с крыши, если бы мог.

— Ты действительно годами хотел быть со мной?

— С первого года напарничества.

Коннор смотрит на него с изумлением, но Гэвин подаётся вперёд, прижимаясь своим лбом к его и вызывая у Коннора крошечный вздох удовольствия. 

— Коннор?

— Гэвин?

— Больше никогда не сомневайся, что ты моя главная драгоценности. Как напарник, как друг и как человек, которому я хочу отдаться всю свою любовь и привязанность.

Коннор ничего не говорит в ответ, но он касается губ Гэвина мягким, счастливым поцелуем.

Они не говорили о своих отношениях никому из ближайших членов семьи, за исключением Кенни. Лейтенант Андерсон был не в состоянии выйти из текущего запоя и Коннор намеренно-случайно забыл ему сообщить. Гэвина это устраивало.

Всё же Коннору хочется разделить свою семью с Гэвином и это облегчит ситуацию к концу года, когда наступят праздники.

— Я… расскажу отцу сегодня, — совершенно неожиданно говорит Коннор, — в смысле о нас.

Гэвин неожиданно ощущает беспокойство не только потому что лейтенант Андерсон может буквально уничтожить его, если он облажается с Коннором, но и потому что это важно для Коннора и его отец может всё усложнить.

— Ты… Ты говорил с ним недавно?

— Ммм, ох ага, каждый день. Просто… не про нас, понимаешь? Или даже про мне.

— Ну, блядь, тогда о чём вы говорите?

— Он борется с желанием выпить в течении дня. Если он попадётся пьяным или пьющим на работе… 

— Воу, —  тянет Гэвин, — Ты… ты уверен, что хочешь этого?

Коннор кивает, в его карих глазах искрится так много любви и радостного возбуждения, что  Гэвина больно в груди.

— Конечно! Я хочу, чтобы он знал о нас и обо всём, то ты сделал для меня. К тому же в большинстве разговоров он намекает, что нам надо поговорить.

Гэвин чувствует, как его щёки краснеют.

— Оу, Гэв…

— Эй, сейчас всё в порядке, — он откашливается, — а твой отец тот ещё сводник, оказывается, да?

— Похоже на то, — ухмыляется Коннор, — я знаю, что он просто желает мне счастья, — его голос звучит обнадёживающе, — дела должны пойти даже лучше, чем я думал!

Сердце Гэвина снова ухает вниз.

_________________________________

Тяжесть в груди не проходит с того момента, как Гэвин сел в машину. Он чувствует неприятности, но не понимает, что именно не так и остаётся настороже. Волоски у него на руках вздыблены, как миниатюрные проблемо-детекторы.

Коннор тоже напряжён, но не так обеспокоен, как Гэвин.

— Я просто надеюсь, что ничего не изменится теперь, когда мы действительно начали встречаться, понимаешь? Он очевидно поддерживал, раз так прямо говорил об этом с тобой…

— Он назвал меня идиотом, — со смешком напоминает Гэвин, — из-за того, что не звал тебя на свидание.

— Верно. Теперь я просто надеюсь, что он не считает это ошибкой.

— Уверен с этим проблем не будет, — честно говорит Гэвин.

Пока он паркуется перед домом плохие предчувствия усиливаются. Это единственной дом на весь блок с выключенным над крыльцом светом. В окнах темно, за исключением голубого света от телевизора. 

Коннор хмурится.

— Его нет дома? Но… — он спадает с лица, — надеюсь он не забыл.

— Почему бы нам не постучать и не проверить? Может он просто задремал под телевизор или вроде того. Очень на то похоже.

Коннор глубоко вдыхает, медленно выдыхает, встряхивая руками.

— Да, ты прав, — он вздыхает, — пошли уже, пока я…

— Подожди, — говорит Гэвин и хватает его за руку, пока тот не выскочил из машины, — иди сюда, — когда Коннор вздыхает и смотрит в глаза он добавляет — я с тобой.

У Коннора опускаются плечи и он кивает с полуулыбкой.

— Я знаю.

_________________________________

Коннор паникует. Он не может найти запасной ключ, который обычно лежит под одним из камней на дорожке к парадной двери. На стук его отец не ответит, но быстрая проверка показала, что его машина припаркована чуть дальше по дороге. И свет с кухни освещает неухоженный задний двор.

— Надо попробовать позвонить, — едва слышно бормочет он стоя на коленях посреди дорожки, пальцы покрыты грязью. — Я должен позвонить, может он…

— Коннор, эй, дорогой, может его нет дома. Может он был здесь, а потом снова уехал.

— Нет, нет, это не… это неправильно. Он не стал бы без предупреждения, не в такой день…

— Слушай, это не так важно. Ничего, если он ушёл куда-то. Может стоит позвонить ему и узнать, можем ли пересечься и поужинать в ресторане.

Коннор кивает.

— Да, может… Через дорогу от места с очень вкусными бургерами есть бар и он туда постоянно ходит, чтобы выпить после еды.

Гэвин согласно кивает, пытаясь сохранять спокойствие ради Коннора.

— Ага, может. Почему бы тебе не позвонить ещё раз?

Коннор так и поступает и в этот раз ему отвечают. Правда голос не тот, что он ожидал услышать.

— Хэй, Андерсон?

— О Боже, Джиммии?

— Хорошо что ты позвонил. Тебе нужно приехать за своим стариком, пока я не выгнал его с концами.

К горлу подкатывает желчь.

— Что на этот раз? — Он спрашивает едва слышно.

— Нализался в говно, блядь, и орёт на других посетителей. Не хочу доставлять ему неприятности. Он коп, ты коп, по соседству живёт много копов и мы стараемся с ними не связываться, сам понимаешь.

— Разумеется… я… я уже еду, — глядя на Гэвина Коннор сдерживает слёзы. — Его друг Джимми… владелец бара. Он сказал, что запретит отцу приходить, если я его сейчас не заберу.

Гэвин вздыхает.

— Хорошо, пошли за ним, малыш.

— Но… твоя машина, — он шепчет.

— Не волнуйся об этом. Давай заберём твоего отца и уложим его в кровать, хорошо? С машиной разберусь позже.

— Но Гэв…

— Не волнуйся, дорогой. Вперёд, давай в машину.

— Боже, Сумо!

— Что?

— Сумо! Надеюсь отец не забыл его покормить…

— Что за Сумо?

— О, это собака отца.

— О.  Ну, внутрь нам сейчас не попасть. Сначала заберём твоего отца и ключи. Уложим его в постель и позаботимся о вашей собаке, хорошо?

— Хорошо, — опустошённо шепчет Коннор.

_________________________________

Сумо не выгуливали. Он напакостил около задней двери, в миске с водой было пусто. Коннор выпустил Сумо на задний двор и убрал за ним, пока Гэвин укладывал его отца в постель. Он тщательно продезинфицировать пол, стараясь избавиться от запаха.

Ещё Коннор разобрался с посудой, прибрался в гостиной и собрал пустые банки и бутылки для переработки. Гэвин наблюдал. Сев, наконец, он закрыл лицо руками.

— Мне так стыдно, — прошептал он с мукой в голосе. Плечи подрагивали от сдерживаемых слёз.

— Коннор…

— Пожалуйста, пожалуйста не надо.

— Дорогой, посмотри на меня. — Голос Гэвина не оставляет места для спора. Коннор упрямо поглядывает одним глазом из-за рук. — Я с тобой. Хорошо?

— Но отец пытался тебя ударить, —  он шепчет, на глаза наворачиваются слёзы унижения.

Это правда. Когда они добрались до бара Джимми лейтенант бы в ярости, со стеклянными глазами и так пьян, что даже сидеть ровно не мог. Коннор пытался довести его до двери и они чуть не упали, когда того повело в другую сторону. Гэвину пришлось подхватить его за вторую руку, спасая обоих от падения. В знак благодарности он едва не получил хук в лицо.

— СВАЛИОТСЮ-АДА! Оставьмнявпокое…

Шок и разочарование на лице Коннора его совершенно не смущали и поездка до их дома сопровождалась односторонним пьяным спором. К счастью лейтенанта не стошнило.

Коннор снова прячет лицо в руках от мысли о том, как неловко должно быть Гэвину укладывать взбешенного и пьяного мужчину спать в одиночку.

Гэвин пожимает плечами.

— Не первый раз вижу пьяную драку в баре, детка. Я в порядке, он промахнулся. — Он тянется к Коннору и поглаживает его по спине, надеясь успокоить и зная, что прикосновения помогут.

— Перестань быть такими хорошим, — бормочет Коннор.

— Никогда. Ты так долго справлялся с этим в одиночку. Знаю, слова ничем не помогут. Единственное, что я могу, это быть здесь с тобой и для тебя, если ты мне позволишь.

— Почему ты не злишься?

— Злюсь, — мрачно говорит Гэвин, — потому что ненавижу когда тебе плохо. И… этот бедный слюнявый монстр в углу… это просто пидец.

— Я заберу его домой сегодня, — отсутствующе говорит Коннор.

— Значит заберём, дорогой. Сегодня остаюсь у тебя.

— Ты… ты не будешь слишком против, если мы останемся тут? — с вернувшимся стыдом спрашивает Коннор.

Гэвин кивает.

— Всё что угодно, дорогой. Надо будет только съездить домой за вещами.

— Не нужно. Здесь есть подходящая тебе одежда.

Гэвин хмурится. Конор остаётся здесь так часто, что ещё хранит одежду и личные вещи. Это злит.

— Конечно.

Утро болезненно неловкое. Гэвин бросает взгляд на кофемашину и предлагает купить им графин в ближайшем магазине. Коннор уныло кивает, всё ещё не поднимая глаз от смущения.

Лейтенант забредает на кухню и застывает увидев Коннора.

— Привет, пацан. Что ты тут делаешь в такую рань?

Коннор достаёт из шкафа банку аспирина и бутылку воды. Он молчит и не смотрит в глаза. Вместо этого он берётся за завтрак: болтунья и жаренный бекон.

— Кон?

— Вчера мы собирались поужинать.

— Ох, блядь, мне жаль, ребёнок. Выберемся на выходных, обещаю.

— Я привёл своего парня.

Тишина.

— Это… было вчера?

Коннор стискивает зубы и кивает.  Вернувшийся с кофе Гэвин одновременно и благословение и проклятие.

— Ээ, привет, лейтенант, как вы, эм, как вы себя чувствуете этим утром? — неловко спрашивает он.

— Охуенно облажавшимся, — бормочет он, с благодарностью отпивая налитый Гэвином кофе.

Коннор вздыхает.

Гэвин захлопывает шкафчик, когда видит, что Коннор встаёт со скамейки и выпрямляется — он даже не видел как тот сел.

— Ну привет. Готов ехать?

— Конечно. — Они и на четыре шага от участка отойти не успевают, как телефон Коннора на полной громкости выдаёт песню из мема про падающие звёзды. Коннор широко ухмыляется, принимает вызов и подносит телефон к уху. 

— Привет еблан.

Гэвин улыбается. Ему слышен голос Кенни, брата Коннора, на линии.

— Привет, говно на палочке! Как жизнь?

— Всё хорошо. Мы только освободились, собираемся зайти поесть.

— С Гэвином? Сварливый уёбок.

— Эй, нахуй иди, — кричит Гэвин.

— И тебя тоже нахуй, бро, — быстро отвечает Кенни смеясь, — А чем вы заняты через… пару месяцев?

— Что у тебя на уме?

— Просто соскучился, чувак. Но мы тут пока ужасно заняты подготовкой к серьёзным испытаниям в июле. Назревает настоящий ад.

— О? Что тестируете? — Лукаво спрашивает Коннор. По сути вся работа Кенни заключается в помощи с АНДЕКС и ЭЙРЕКС испытаниями, которые в свою очередь проверяют военные корабли и подлодки на случай самых разных повреждений, технических неполадок, атак и всего, что может повлечь за собой взрыв. Большую часть времени он тестирует отдельные элементы при помощи программ или копается в математических выкладках, чтобы подтвердить реакцию на нагрузки. Но иногда… Ну. Иногда работа становится весьма занимательной. Коннор любит слушать всё, что Кенни позволено рассказать, однако большая часть конфиденциальна и должна держаться в тайне и Кенни ничего не рассказывает.

Этот раз не исключение.

— Хорошая попытка, жополиз. Ты же знаешь я не много могу рассказывать о таких испытаниях.

Конор пожимает пдечами.

— Попытаться стоило. Будет шанс что-нибудь взорвать?

— Возможно. Будет видно. Может всё лето проведём за столами, кто знает. Но нам нужно закрыть эту хрень, так что…

— Понял. Ну, а что на счёт после больших испытаний?

— Потому-то и звоню. Мне скучно. Здесь не хуй делать. И у меня в голове так много деталей кораблей, что это дерьмо снится. Я без сил, пришлите помощь.

— Я пришлю Гэва, — смеётся Коннор.

— Хах, а вы с довольно близки?

— Я ещё не знаю насколько он твёрдый, — бормочет Коннор.

— Что?!

— Что? — Невинно переспрашивает Коннор. И добавляет, снова себе под нос, — и он тоже не знает насколько я.

— ЧТО?! —  Кенни визжит. Гэвин ныряет в машину гогоча почти до потери дыхания.

— Мы довольно близки, ага, — отвлекает Коннор со смешком. — На самом деле я должен тебе об этом рассказать.

— Эм… Кон? Ты… ты трахаешься со своим напарником?

— Нет, честно, — из под ровного тона Коннора слегка слышны несчастные интонации.
 
Гэвин давится воздухом срываясь в новый приступ смеха.

— Но вы вместе?

— Ага.

Кенни ликующе вскрикивает.

— Рад за тебя. Он в тебя целую вечность влюблён.

— И ты молчал?

— Ебать, ты что не замечал? Да он перед тобой красную ковровую дорожку не выкатывал, куда бы ты ни шёл, только потому что она тяжелая и вы бы в машину не помещались.

— Что ты имеешь в виду?!

— Я имею в виду, что каждый ёбанный раз, когда мы разговаривали это было: “ты чем сейчас занят?” “о, ничем, Гэв купил конфеты и взял фильмы и мы собираемся зависнуть у него”. Чувак, однажды я тебя с видео набрал и ты, блядь, к его груди прижимался, как чёртов ребёнок. Он был в тебя влюблён, иначе бы это не прокатило.

— Ладно! Ладно… Ты прав. Боже. — Коннор бормочет, лицо у него покраснело. — Когда ты так говоришь я чувствую себя глупо.

— Не смотри на меня таким тоном. Ты был не готов это слышать. К тому же этот уёбок сливал свою зарплату тебе в рот только потому что хотел и член туда присунуть. Ииииу, не хочу эту картинку в голове. 

Гэвин смеётся.

— Он прав. Я делал это потому что ты мне нравишься. Но я не… не пытался переспать или типа того. Я просто хотел тебя порадовать.

— О, хотел?

Он практически слышат как Кенни закатывает глаза.

— Пфф, ах если бы. Кстати, парни, чем вы прямо сейчас заняты?

— Эм… — Коннор краснеет, хоть Кенни и не видит его.

— Угощаю его пиццей и затем фильмы, — всё ещё смеясь отвечает Гэвин.

— Видишь, блядь? Тебе стоит сдаться в ближайшее время, Коннор.

Коннор пожимает плечами и хитро усмехается.

— Не знаю. Думаю ему стоит постараться ещё чуть-чуть.

— Пошёл ты, — фыркает Гэвин. В тот же момент Кенни говорит:

— Молодец, старший брат! Заставь его поработать.

— Заставлю, — ухмыляется Коннор, заслужив ещё один раунд “так держать парень!” и “пошёл ты”, перед тем как сказать:

— Я приеду навестить?

— Это было бы охуеть как круто. Бери с собой нового красавчика.

— Ты серьёзно?

— Совершенно. Mi casa es tu casa типа. Приезжайте. Я тебе скину даты окончания испытаний и когда подам на отпуск. Мне не помешает компания.

— Рассчитывай на нас, — тихо говорит Коннор.   

Они так и продолжают. Коннор вешает трубку после того как пицца готова.

Гэвин видит как улыбка в его глазах тускнеет, словно свет выключили.

— Оу, — говорит он притягивая Коннора в объятия, — он тоже по тебе скучает, малыш.

— Я знаю.

— Мы же собираемся его навестить?

— Ты… ты правда поедешь со мной?

— Конечно, почему нет? Сделаем из этого путешествие. Побудем туристами и посетим окрестные достопримечательности. О, он живёт в Мерилэнде, да? Как далеко он от Белого Дома, Библиотеки Конгресса и тому подобного дерьма? Было бы здорово увидеть это в живую. Сделаем из него гида. Возможно даже сможем его развеселить. Ты его слышал, парню нужна передышка. А после этого сможем заняться и своими делами.

— Это звучит… потрясающе, — тихо говорит Коннор.

— Значит решено. Отложим на время отпуск. Меня как раз донимали из-за скопившихся выходных.

— Жду не дождусь, — радостно отвечает Коннор.

________________________________________

Восьмичасовое путешествие они растягивают на два дня. Они не пользуются платными дорогами и останавливаются в каждом возможном месте между Детройтом и Вашингтоном. Они развлекаются останавливаясь в каждом туристическом центре с мерчем штата, чтобы купить сувениры: рюмки из Огайо, футболки и кружки в Пенсильвании и кучу стикеров и магнитов в форме крабов из Мэриленда.

Они останавливаются в паршивой гостинице. Бассейн там тоже паршивый, но они плавают в нём всё равно и молятся всем, кого только могут вспомнить, чтобы не подцепить в итоге инфекцию. Плавки Гэвина очень правильно прилипают к заднице, особенно мокрыми. Коннор совершенно не в состоянии держать руки при себе и большую часть времени они проводят целуясь, а не плавая.

На ужине весело. Они берут Филли стейк сабы. В их родном штате, в маленькой закусочной неподалёку от их гостиницы, сабы оказываются намного, намного вкуснее. Для десерта они находят кафе-мороженное на обочине и делят на двоих миску с пятью шариками мороженного, дополненных конфетами, миндалём и чрезмерным количеством взбитых сливок. Последние Коннор размывает по всему лицу Гэвина. Так начинается война взбитыми сливками и заканчивается она тем, что Коннор нежно сцеловывает сливки с губ и щёк Гэвина.

С самого разрыва Коннор неизбежно засыпал с Гэвином. Его тело словно само находило способ свернуться рядом, запереть в объятиях и Гэвин был не в силах отказать. Он ни разу не отказывал Коннору в совместном сне. Ночь в гостинице ничем не отличается. Они переодеваются, забираются в кровать и Коннор тут же прижимается лицом к груди Гэвина и обхватывает его тело ногами. Гэвин успокаивающе водит рукой по спине Коннора, пока оба не проваливаются в беспамятство.   

Они просыпаются рано и, перед тем как закончить своё извилистое путешествие, убирают практически высохшие плавки. К счастью Кенни не живёт на базе и от них не требуется дополнительных усилий, чтобы добраться до его дома. Он уже ждёт их сидя на крыльце перед широко распахнутой дверью и с улыбкой во всё лицо.

— БРО! — Он подрывается на ноги и срывается с крыльца перелетая ступеньки, он, запыхавшись, заключает старшего брата в объятья. — Блядь, мы вечность не виделись, я так скучал!

— Сам виноват, что приезжаешь в гости только когда я при смерти.

— Пошёл ты, — фыркает Кенни выпуская Коннора и поворачиваясь к Гэвину. Его он тоже притягивает в объятия. — Эй, спасибо, что присматриваешь за моим братом.

Гэвин улыбается.

— И делаю счастливым, не забывай.

— Не забыл и не забуду, — грозит Кенни подняв бровь.

Гэвин закатывает глаза. Они разбирают чемоданы и вручают Кенни кружку и магнит из своей растущей коллекции мерча штатов. Кенни смотрит на них, как на психов, но с благодарной улыбкой добавляет кружку к своей коллекции и цепляет магнит на холодильник. Магнит сделан в виде рамки для фото и Кенни вешает детский снимок с собой и Конором, на котором они “пекут” хотя они едва доросли до стойки. У Коннора всё лицо в муке, а на круглых щеках Кенни кусочки шоколада. Коннору на фото шесть, Кенни около четырёх.

— Оооу, — Гэвин хихикает изучая снимок.

— Хех, да, хорошие времена.

Коннор надувает губы.

— Ты украл его из моей квартиры.

— Разумеется, — смеётся Кенни, — время ужинать и выпить. Давайте свалим отсюда нахрен.

— Я думал, что потерял его! — Протестует Коннор, пока они собирают вещи и возвращаются к арендованной машине.   

— Не потерял.

— Хочу её назад.

— Никак нет. К тому же ты купил идеальную рамку!

— Ебучая заноза в члене.

— Я тебя тоже люблю, Кон.

— Нет, не любишь!

— Да ладно, Принцесса, это просто фотка. Я пришлю тебе копию, обещаю.

Коннор обиженно пыхтит.

Так они и проводяд дни: безобидно пререкаются и смеются поверх напитков или мороженого в столице, или Потбели сэндвичами с молочными коктейлями. Гэвин фотографирует их троих или Кенни с Коннором, почти в каждом сантиметре Национального Торгового Центра.

В один из дней они посещают музей авиации и космонавтики, на следующий — вечеринку на национальной гавани. Кенни просит напечатать фотографию, на которой они с Коннором копируют позы странных статуй рыбо-людей напротив библиотеки конгресса.

Гэвин печатает для него эту и ещё одну. Ту, на которой Коннор в военно-морской форме в фуражкой и с жетонами, а Кенни в толстовке с символикой полиции Детройта. Улыбка, с которой Кенни прослеживает пальцем их лица на фото, лучше любого спасибо, на которое Гэвин мог рассчитывать.

Когда Коннор рядом с братом всё его напряжение словно истаивает, всегда. Быть здесь, в гостях у самого любимого человека в мире, с Гэвином значит для него куда больше, чем он когда-либо сможет хотя бы попытаться выразить словами. Вместо этого он просто говорит: “спасибо тебе” и Гэвин утягивает его в глубокий поцелуй в ответ. Кенни тут же начинает подначивать Коннора имитируя рвотные позывы и запуская этим новый виток смеха и обзываний между всеми тремя.

Они так и не попадают на экскурсию в Капитолийский Холм или Белый Дом, но много фотографируются и Коннор хихикает как маленький ребёнок на каждом, как и его брат. Их ужасная похожесть всё ещё слегка тревожит Гэвина.

Они слегка пьяные, наслаждаются летним воздухом на Национальной Гавани и все вместе звонят лейтенанту Андерсону. Он почти не говорит и быстро вешает трубку. Коннор спадает с лица, осознавая что тот скорее всего пьян и вырубился.

Кенни хмурится и это начинает ссору, в конце которой Кенни клянётся никогда больше не разговаривать с бухим ублюдком. А Коннор всеми силами пытается приглушить гнев брата и собственную боль. Для Гэвина это было крайне неловко, особенно когда крики сменились неуютным враждебным молчанием в машине на протяжении всей дороги домой.

Гэвин ничего не говорит пока Кенни не срывается спать хлопнув за собой дверью. После он обнимает Коннора за ссутуленные плечи и держит, пока они не вытягиваются на диване и Коннор не засыпает прижавшись к нему. После того как дыхание Коннора замедляется он ещё долго не спит слепо уставившись в экран замьюченного телевизора.

— Он в порядке? — Шёпот раздается в четыре утра. 

— Нормально, — коротко отвечает Гэвин хмурясь.

— Мне жаль, — устало шепчет Кенни.

— Я понимаю, — предлагает в конечном итоге Гэвин, — у меня не было выбора в отношении родителей, но… я доволен тем как всё обернулось. Если бы я остался, но оказался бы в ещё большем пиздеце.

— За тобой хоть кто-то присматривал.

— Что ты имеешь ввиду? — С любопытством спросил Гэвин.

— Обо мне заботился Коннор. А ещё он заботился о Хэнке. Особенно, когда мы стали старше. Он не давал ублюдку захлебнуться в собственной рвоте, прибирался за нами обоими, подтыкал мне одеяло. Блядь, он делал всю ту хрень, которую должен был делать мой отец. Кто, блядь, заботился о нём? Должна была вмешаться служба опеки и забрать куда-то ещё. Но разумеется Коннор говорил, что если нас заберут отец скорее всего покончит с собой.

Гэвин поморщился, теснее прижимая к себе Коннора.

— Отец использовал это оправдание, чтобы пить. Коннор, чтобы оправдывать этого бухого хера. “Он уже потерял одного из нас, Кенни, он не сможет пройти через это снова. Он умрёт”. Абсолютная хуйня. Для меня он уже всё равно что мёртв, хоть и не знает об этом. В любом случае, что это за жизнь? Приходит на работу с похмелья и пьяным, его никогда нет рядом для собственных детей, чёрт побери. Слишком занят выпивкой, чтобы заметить, что жена сбежала со своим дилером и словила передоз на обочине, как обычная шлюха? Наша жизнь разваливалась на кусочки, не только его. И всё же ни я, ни Коннор не гробим свои. Он всё ещё пьёт только потому что выбрал выпивку.

Гэвин тяжело вздыхает пропуская волосы Коннора сквозь пальцы.

— Ты прав. Я не мог… осуждать его скорбь и заливание горя, но… в какой-то момент каждому приходиться собраться. Твой отец этого не сделал. И мне жаль, что он не смог, правда жаль. Но Коннор просто… делает всё что в его силах.

Теперь вздыхает Кенни и выглядит грустным.

— Он как всегда. Пытается хоть как-то удержать семью вместе. Настоящий синдром среднего ребёнка, хоть и старший из нас. Всегда пытается быть связующим звеном, сохранить мир, не дать этому дерьму выйти из под контроля. — Он трёт лицо и запускает кофеварку. — Знаю, я должен перед ним извиниться и я хочу поговорить с ним об этом. Ты не против… если я схожу с ним на завтрак, только мы вдвоём?

— Как будто тебе нужно спрашивать, — улыбается Гэвин.