https://archiveofourown.org/works/20784869#main

Барри натурал и абсолютно в этом уверен.

Ладно, он на девяносто семь процентов уверен.

Ну возможно на девяносто пять процентов.

Просто парень напротив горяч.

Вот реально горяч.

Это не "Воу, ты привлекательный!" горяч, а скорее "Бля, от тебя всё тело в огне". Если рассуждать здраво, ни один натурал не должен так оценивать другого парня. Особенно если озвученный парень живое воплощение альфа-самца: высокий, массивный, огромные мышцы и неряшливое обоняние и вот это всё.   

Хех, и так. Возможно Барри на пятьдесят процентов натурал и на пятьдесят процентов гей.

Стоп, нет. Получается он би, не так ли? 

Ладно, шестьдесят на сорок? Пятьдесят один на сорок девять, может?

Ага, всё ещё би.

Блин.

Воу, думает он, пытаясь ровно дышать пока голубоглазый красавчик напротив решает, что заказать. Не с сексуального пробуждения я планировал начать неделю.

— Мне большой макиато и шоколадный маффин.

От его хриплого голоса у Барри по спине словно проходит электрический разряд. Это слегка выбивает из колеи: он не привык к такой реакции на мужчин. Не то чтобы это было неприятно, просто... неожиданно. Впрочем это приятно неожиданно.

Он берёт у мужчины двадцатку и даёт сдачу. Когда их пальцы касаются он чувствует незамедлительную реакцию внизу живота. 

Окей, это неловко.

— Спасибо, малыш.

— В-всегда пожалуйста, — слегка запинается Барри, чувствуя как краснеет с головы до ног. Когда тебя зовут малышом таким голосом... Он внезапно понимает, почему люди так одержимы шутками про Папочек.

— Могу я узнать ваше имя, сэр? — он спрашивает настолько профессионально, на сколько может. —  Д-для вашего заказа.

Мужчина скорее всего замечает его нервозность, потому что он смотрит на него с маленькой довольной улыбкой, от которой у Барри колени в желе превращаются.

— Ты можешь звать меня Мик, — он смотрит на табличку с именем у Барри на фартуке, —  Барри, — он звучит так словно вот-вот подмигнёт, но не подмигивает. А Барри всё равно превращается в бесполезную кучу слизи.

Барри с трудом держит себя в руках, пока Мик не отходит в другую очередь дожидаться своего заказа. Тогда Барри прислоняется к стойке и долго, неровно выдыхает.

Он чертовски сбит с толку.

Он чувствует себя таким растерянным из-за того, что влечение к мужчина для него ново?

Он теперь всегда так будет реагировать на присутствие горячих мужчин?   

Это теперь его жизнь?

*

Он определённо не реагирует на всех горячих мужчин, которые заходят.

Не то чтобы в Джиттерс заходило много мужчин с уровнем горячести Мика, но всё равно. Он рад, что по крайней мере не приходится отбиваться от би-панической атаки каждый раз, как парень ему улыбается.

Он не видит Мика в течении пары дней и его тревожная пессимистическая задница уже приняла, что это было разовое явление. Что он больше никогда не увидит эти стальные голубые глаза. А в дождливый полдень дверь открывается и Мик заходит внутрь, промокший с головы до ног.

— Выбери, что тебе больше нравится, — ворчит он дрожа, когда Барри спрашивает, что он будет, — главное сделай обжигающе горячим, промёрз до костей.

— Я точно знаю как тебя согреть! —  радостно говорит Барри. Мик поднимает бровь глядя на него и Барри осознаёт, что его слова можно с лёгкостью неправильно истолковать. — Эм, я имел ввиду напиток.

Мик смотрит на него с блеском в глазах.

— А какие ещё были варианты?

Барри быстро стирает из головы воображаемую картину того, как он прижимается к телу Мика и пытается сфокусироваться на мыслях о грустных брошенных щеночках и осиротевших котятах.     

— Как на счёт горячего шоколада с чили? — предлагает он, голос на октаву выше его нормального. — Бразильский рецепт, лучший из лучших!

— Пойдёт, — говорит Мик. Он выглядит слегка позабавленным.

Барри сглатывает, когда пара капель скользит по лицу Мика, ползёт дальше и теряется где-то на его шее. Кто-то должен сообщить Мику, что ему не стоит носить футболки с таким низким V-вырезом, потому что они слишком отвлекают.

На самом деле Барри приходиться просить несколько следующих клиентов дважды повторять заказ. Потому что сейчас все его мысли сводятся к тому, что находится под влажной футболкой. 

Он ужасный, ужасный человек.

*

Ещё через неделю Мик заходит в компании горячейшей, самой великолепной молодой женщины из всех, что Барри когда-либо видел. Мир рушится.

Если бы у идеала было лицо, это скорее всего было бы лицо этой девушки.

У Барри челюсть отвисает, во рту становится сухо (би-паника через три, два, один...), пока он на неё смотрит: бесконечно длинные обёрнутые кожей ноги, декольте щедро демонстрирует округлую грудь и самый идеальный набор черт, что он только видел. Её губы растягиваются в красивую улыбку от чего-то сказанного Миком. И Барри не может решить он самом деле её ненавидит или это просто эффект Лисы и Винограда.

Неохотно ему приходится признать, что второе. К тому же он осознаёт, что ненавидеть людей просто за то что они божественны не честно. Девушка не виновата, что родилась совершенной.   

И всё же.

С таким неземным существом в жизни Мика у Барри никогда и шанса не было.

— Добро пожаловать в Джитерс! — поздоровался он, стараясь звучать как можно более жизнерадостно. Он был уверен, что улыбка на его лице выглядит жалко, но по крайней мере его старания должны оценить по достоинству. — Что я могу предложить вам сегодня?

Мик ему кивает и ухмыляется. Этой своей ухмылкой, видя которую Барри думает, что его больше никогда не привлечёт женщина. А потом девушка пришедшая с Миком улыбается ему и ага, его влечение к женщинам снова живо. Ему надо разобраться со всей этой бисексуальностью. Такое ощущение, что оно как-то неправильно установилось в его теле. Он полагал, что со временем начнёт лучше разбираться. По крайней мере он очень надеялся. Серьёзно,  это очень сбивало с толку. 

— Мне как обычно, — сказал Мик, затем мягко посмотрел на девушку, — Что ты будешь, куколка?

— Ты знаешь, что мне нравится, брат.

—  Брат? —  вырвалось у Барри до того, как он успел себя заткнуть. Никто в здравом уме не станет звать своего парня братом, верно?

— Что? Мы не похожи? — Великолепная спрашивает лукаво, её голос похож на шёлк и мёд. 

Теперь, когда она это озвучила, он осознаёт, что да. Совершенно не похожи. Единственное, что у них есть общего, это нечестная горячность и поразительные глаза, которые даже не одинакового цвета.

— Не особо.

— Он усыновлённый, — говорит Великолепная целуя Мика в щёку. Барри ожидает, что он отстранится или нахмурится, но он просто смотрит на неё полными нежности глазами и протягивает Барри двадцатку.

— Для неё маленький чёрный кофе, две порции сливок. 

И так Великолепная не девушка Мика.

Хорошо.

Отлично.

Потрясающе.

Она следит как Барри пробивает их заказ и понимающе ему улыбается, когда он отдаёт сдачу Мику. Он очень старается не выглядеть совершенно очарованным.

У Барри возникает странное ощущение, что она знает что-то, чего он не знает.

*

Великолепную зовут Лиза и оказывается, что у неё есть ещё один потрясающий брат, по имени Леонард. Потому что оказывается охренительно горячие люди похожи на волков и (кроме того что опасны) склонны жить стаями.

Когда однажды утром Мик заходит с ними обоими Барри с трудом сохраняет натуральное лицо (чудесно, его жизнь превратилась в каламбур): у него потеют руки и он чувствует, что в штанах становится не комфортно. Что совсем не хорошо. Его смена только началась.

Как би люди вообще живут? Барри только неделю как осознал себя и уже не может обслужить трёх (очень горячих) клиентов без паники. И вот это теперь его жизнь? Он может получить бесплатную эмоциональную поддержку, как запутавшийся нео-бисексуал?

Он внутренне застонал, глядя как затянутое в кожу трио направляется к стойке. Они смотрелись как потомство ангелов или демонов, гуляющее среди жалких смертных. Но серьёзно, у них вообще есть разрешение на взаимодействие со впечатлительными людьми?

— Привет, Барри, — сладко тянет Лиза. Она держит Леонарда за руку, на её лице сияет улыбка. У Леонарда лицо как обычно слегка нахмурено.

— Привет, народ, — говорит Барри, — что я могу сделать для вас сегодня?

Леонард протягивает ему двадцатку.

— Средний чёрный нам с Лизой. Мик, — он посылает другу проказливый смешок и быстро поворачивается обратно к Барри, — хочет что-то, чего нет в меню.

— Заткнись, придурок, — Мик не доволен.

— Оставь его в покое, Ленни, — строго говорит ему Лиза, — уверена Барри с радостью даст Мику угощение-не-из-меню, если его попросить. —  Она посмотрела на Барри с явным предложением, которое он не понял. Так что он просто улыбнулся в ответ и сказал:

— У нас есть коробка для предложений, если вы хотите добавить что-то в меню.

— Не волнуйся, Скарлет, — цыкнул Леонард. Вот бы его красный фартук не вдохновлял на дурацкие прозвища. — Мне кажется запрос Мика не будет жизнеспособным вариантом.

— Лиза, убери этого идиота с глаз моих, — отрезал Мик, отталкивая от себя Леонарда, — пока я не сломал его красивый нос.

Лиза хихикая уводит брата в сторону и они вместе ищут столик. Леонард уже заплатил, но Мик так и не отошёл.

— Так, что-нибудь ещё? — уточняет Барри.

Мик смотрит на него задумчиво. Словно он хочет сказать что-то, и Барри кажется, что он вот-вот скажет, но затем Мик качает головой.

— Всё хорошо. Оставь сдачу.

— Оу, — Барри сдувается как воздушный шарик, — спасибо.

— Не за что, малыш, —  Мик одаривает его односторонней улыбкой перед тем как уйти.

Барри наслаждается прошившей тело волной тёплого удовольствия. Если бы он не знал лучше, он бы подумал, что Мик зовёт его малышом специально, просто чтобы его смутить. Или увидеть как он улыбается.

Но он знает. Нет ни единого шанса, что Мик с ним флиртует.

Верно?

*

В один из дней Мик явился переливаясь всеми оттенками красного и фиолетового, как картина Поллока.

—  Что случилось с твоим лицом? —  тут же спросил Барри с любопытством и слегка взволнованно. Он отметил разбитую губу, разбитую бровь и несколько ссадин на левой стороне его лица.

— Ввязался в драку прошлой ночью, — пренебрежительно бросил Мик.

— Что? — Барри всегда предполагал, что он напористый тип, но не до такой степени. —  Ты был у врача?

— Зачем?

— Мик, это неприятные раны!

Мик самодовольно усмехнулся.

— Ты бы видел другого парня.

— Что случилось? — спрашивает Барри, хотя он и не уверен, что хочет знать ответ.

— Пара идиотов избивали собаку, — пожал плечами Мик, — терпеть не могу задир.     

О нет.

О нет.

Барри вроде как хочет его  поцеловать. И треснуть тоже. Потому что он мог пострадать куда сильнее.

— Ты герой, — выдыхает он, старательно удерживая свои порывы под контролем.

— Это слегка притянуто за уши, — спорит Мик, выгибая бровь, но Барри замечает, что комплимент доставил ему удовольствие.

— Ты герой для меня! — настаивает он, потому что он герой. — И для той собаки тоже, готов поспорить!

Мик задерживает на нём наполовину тоскливый, наполовину позабавленный  взгляд.

— А ты знаешь как польстить парню, да?

От его волчьей улыбки у Барри дыхание перехватывает. В самом приятном смысле.

— Заказывай всё что угодно! Сегодня бесплатно!

Мик пытается отказаться и его сопротивление достойно уважения, но Барри настойчив и он в итоге сдаётся и просит капучино. Барри делает двойной с кусочками шоколадного печенья, потому что человек, спасший собаку достоин куда большего, чем скучное капучино.

Когда он передаёт заказ Мику тот награждает его озадаченным взглядом, который быстро трансформируется в недоверчивую улыбку. 

Барри краснеет с головы до кончиков пальцев на ногах. И ждёт пока Мик повернётся к нему спиной, чтобы напряжённо выдохнуть.

Чёрт. Эта его влюблённость начинает выходить из под контроля.

*

Мик не показывается в кафе целую неделю и Барри переживает малый кризис воздержания. До этого момента он и не подозревал насколько сильно простое появление мужчины в кафе озаряет его дни.

Он третий день угрюмо хандрит, когда дверь наконец-то открывается и Мик заходит. Он выглядит чуть менее мрачным, чем обычно.

Приветственная улыбка Барри кажется своей яркостью перекрывает всё освещение в кафе.

— Сегодня в полном одиночестве?

— Лену и Лизе наскучила городская жизнь и они свалили на пару недель, — у Мика поднимается уголок губ.

— Деревня?

— Исландия.

— Ох, — у Барри глаза становятся размером с блюдца, — это... настоящее удовольствие.

— Они взяли тур Золотое кольцо или типа того. Не будут мешаться какое-то время, — Мик встречается с Барри  взглядом, — до конца месяца я свободный человек.

У Барри опять раздражающе во рту пересыхает. Вот что с ним не так?

— Это здорово! — восклицает он немного хрипло, — для тебя я имею в виду. Это... это хорошо, когда есть возможность побыть наедине с собой. Наверное? Предполагая, что не с кем провести время. Что совершенно зря, потому что я уверен, полно людей желающих быть с тобой. В дружелюбном смысле...

— Малыш, ты бормочешь.

— Извини, — Барри прочищает горло. Отлично. Скорее всего Мик теперь думает, что он идиот. — Что я могу приготовить для тебя сегодня?

— Во сколько ты заканчиваешь?

— В шесть тридцать, — моргает Барри, — Что?

Мик протягивает Барри десятки и усмехается.

— Большой макиато для меня и всё, что захочешь, для тебя. Вернусь к шести.

— Х-хорошо? — Барри соглашается и следит за тем, как Мик уходит засунув руки в карманы и насвистывая себе под нос.

Возможно он ошибается, но кажется его только что подцепил объект его влюблённости.

*

Они берут кофе на вынос и уходят. На улице темно и прохладно, но это приятное ощущение после стольких часов в душной атмосфере кафе.

Они пьют, гуляют и разговаривают. Они говорят обо всём, что только в голову приходит: о глупостях в духе их любимого вкуса мороженного или самых неловких моментах в жизни. А ещё о серьёзных вещах. О демонах из прошлого Мика и о пожаре, который унёс жизни всей его семьи. Барри же рассказывает ему о своих собственных трагедиях. О смерти матери, о том что его отец несправедливо осуждён. Мик кивает и смотрит со скорбью в глазах и говорит, что понимает, через что он прошёл. Затем они переходят к более приятным воспоминаниям. Барри узнаёт что Мик, так же как и он, нашёл новую семью в тяжелейший для себя период и они помогли ему встать  на ноги и двигаться вперёд.   

У них так много общего, что Барри почти кажется, что им суждено было встретиться. Что их взаимное влечение не так необъяснимо как ему кажется. Они словно инстинктивно тянулись к родственной душе.

Они облокачиваются на перила на берегу реки, луна в небе огромная и прямо над ними. Всё очень романтично и Барри наконец-то находит в себе силы спросить:

— Эм, Мик? Это... Это свидание?

Мик медленно поворачивается к Барри, локти всё ещё на перилах, губы слегка изгибаются.

— Хех, а ты смышлёный парень.

Это же сарказм, да? Но Мик улыбается, значит это хороший сарказм?

— Мы должны хорошо оторваться за эти две недели, пока пронырливые сопляки уехали, — продолжает Мик, пока Барри пытается решить, выставил ли он себя идиотом. Видимо нет. Он улыбается и теперь Мик выглядит сбитым с толку.

— Что?

Барри качает головой.

— Ничего. Просто я сейчас чувствую себя таким самодовольным.

— Почему?

— Я на тебя запал с первого появления в Джиттерс.   

— А, это.

— Ты знал?

— Ты не очень скрытный, — смеётся Мик. Это новый звук, которого Барри раньше не слышал и не сомневается, что готов продать душу, лишь бы слышать его как можно чаще. —  Ужасный покерфэйс, малыш.

— В свою защиту хочу сказать, — он возразил скромно, — что меня до тебя не привлекали парни. Это было немного... странно, понимаешь.

Мик кивает, словно он прекрасно понимает, о чём Барри говорит.

— Но теперь это не странно?

— Нет, —подтверждает Барри. И это правда. Он едва знает Мика, но это — это свидание, то как близко они стоят и насколько они близки — это совершенно не кажется странным. — На самом деле это очень... легко? Погоди, нет, это не то слово. Удобно? Нормально?

Мик хрипло смеётся.

— Думаю ты пытаешься сказать натурально.

У Барри словно искры в голове вспыхивают.

— Да! Именно это я пытался сказать! Спасибо тебе!

— Я на несколько лет опытнее тебя — говорит Мик с нотками ностальгии  в голосе.

— Считай меня совершенно неопытным, — предупреждает Барри. — В смысле с парнями. Ну, не то чтобы у меня были десятки девушек, но...

Мик наклоняется через перила и смотрит на Барри.

— Ты много бормочешь, ты в курсе?

— А, да, — Барри чешет затылок и чувствует как его лицо и шея заливаются краской. — Я много бормочу. Прости. Это случается, когда я нервничаю. А я почти постоянно нервничаю. Я, можно сказать, нервная личность. 

— И как люди обычно тебя затыкают?

Барри пожимает плечами.

— Они не затыкают. Мне просто позволяют бормотать и отключаются. Ты можешь делать так же, я не буду обижаться. Я понимаю, что могу быть слегка...

Мик неожиданно выпрямляется и бесцеремонно хватает Барри за толстовку.

— Разрешение тебя поцеловать, — он шепчет Барри в губы и у Барри кажется вот-вот колени откажут.

— О, — это даже не вопрос, на самом деле, но Барри всё равно чувствует необходимость ответить. — Предоставлено! — он выпаливает, — совершенно точно предоставлено! Зачем ты вообще...

А затем тишина.

Тишина, потому что Барри был беспощадно прерван губами Мика, столкнувшимися с его собственными.   

Он никого не целовал... слишком давно. Но то как Мик целует — жестко, но в тоже время поразительно нежно — даже близком не стоит с опытом, который раньше был у Барри. Порыв ярких чистых эмоций проходит через его тело и сжигает всё на своём пути.

Барри протестующе стонет, когда Мик отстраняется. Ему требуется минутка, чтобы успокоится и найти в себе способность разговаривать.

— Воу, — он тяжело дышит, голова слегка кружится, — это было... как... где ты этому научился?

Мик посмеивается, его руки всё ещё на бёдрах Барри.

— Как я уже говорил, на несколько лет опытнее тебя. У меня полно удивительных талантов.

Барри сглатывает. Он, возможно, слегка возбуждён.

— Ты меня сейчас специально дразнишь.

Мик снова притягивает его к себе. Жест выходит собственническим и, ооо, Барри это обожает. А ещё он к собственному облегчению отстранённо замечает, что не только он возбуждён.

— Жажда мучает, Барри? — бормочет Мик.

Барри сглатывает.

О боже. Его имя и этот голос...

— Да.

— Нужно что-то с этим сделать, ага?

От этого просто предложения Барри ослепляет вожделением. Серьёзно, его засушливый период слишком затянулся, раз его так размазывает от лёгких прикосновений.

— Обещания, обещания, — шепчет он и снова целует Мика до того, как тот успевает что-то сказать. В этот раз он перехватывает инициативу, толкает Мика к перилам, целует требовательно, голодно, жадно.

Для первого поцелуя с парнем всё проходит впечатляюще хорошо.

— Ты слишком торопишься, малыш, — предупреждает Мик и Барри с удовольствием отмечает, что у него тоже слегка сбилось дыхание.

— Ты слишком горячий, — спорит он и Мик улыбается.

— Отличная пара.

Должно быть это огненный каламбур.

Барри не уверен.

Он слишком увлечённо злорадствует, потому что... словить бисексуальное пробуждение и сразу же заполучить парня? Легендарно.